Смерч над Багдадом

— Очень кстати. Поблагодарите от меня Кона.

Эвери встал, собираясь уйти.

— Я хочу вам сказать, мистер Конноли, что мне очень жаль вашего сына. — Он не покривил душой.

Глаза за стеклами очков увлажнились.

— Все это было давно.

На обратном пути мысли Эвери занимал человек по имени Конноли. Еще одна трагическая жертва яростной городской войны, которая уже не имеет ни малейшего политического смысла, если, конечно, когда-то имела его вообще. Сегодня единственная ее цель — сохранить властную иерархию террористов в бизнесе, ибо иначе они всего лишатся.

Пока взрывы бомб и убийства питают ненависть, у них всегда будет работа. Они всегда смогут рассчитывать на новый приток юных безжалостных бунтарей из католических гетто, для которых идеи борьбы остаются духовной опорой в пустой и отчаянной жизни. Вдохновленные революционными гимнами, привлеченные славой мучеников былых времен, они с радостью лягут жертвенными агнцами на алтарь ирландской истории.

А вожди вроде Кона Мойлана будут по-прежнему выстилать свои гнезда пухом, вкладывая в законный бизнес — в свои строительные компании — деньги, полученные от террористических экспроприаций. Будут помыкать людьми и запугивать их, без угрызений совести заставляя таких, как Конноли, делать за них грязную работу.

Не то чтобы Конноли шел на какой-то особый риск — его когда-нибудь могут привлечь к дознанию, но вряд ли арестуют. Служба безопасности установит наблюдение за квартирой, которую он купит, будет присматривать за жильцами и знать, где искать виновных после взрыва в Англии очередной бомбы. Точно так же возьмут под присмотр букмекера, который даст деньги, полученные, в свою очередь, из Дублина от Кона Мойлана. Выявлять такие цепочки очень важно, и их накрывают крайне редко, ибо вместо них появляются новые, о которых разведке ничего не известно.

Эвери въехал к себе во двор в половине девятого. В офисе еще горел свет, его там ждал Флойд. Сложности, связанные с дополнительной работой на Мойлана, заключались в том, что Эвери оказался по горло заваленным бумагами, необходимыми для продвижения собственного законного бизнеса. Флойда буквально готов был хватить удар при взгляде на неуклонно растущую кипу документов, требующих внимания самого босса, и Эвери согласился попозже посидеть со своим менеджером, чтоб наверстать упущенное.

Подходя к павильону, он заметил припаркованный рядом незнакомый «мерседес».

Сидевший за столом Флойд поднял глаза.

— К вам посетитель, Макс. — Он кивнул на отведенный для визитеров оазис из увядающих, давненько не поливавшихся растений в горшках, застеленный ковром, на котором были расставлены стулья.

Из низкого кресла с трудом поднимался Кон Мойлан.

— Простите, я предварительно не позвонил.

— Какой сюрприз, — сказал Эвери, стараясь, чтоб голос звучал пободрее.

— В вашем захолустье голову сломишь, думал, совсем заблужусь. — Он хлопнул по карману кашемирового пиджака. — У меня тут наш пухлый контракт. Есть повод отметить.

— Конечно, почему бы нет, — коротко улыбнулся Эвери.

— Только обговорим несколько деталей. Есть где пошептаться?

— В моем офисе.

Флойд посмотрел на хозяина.

— Я вам понадоблюсь, Макс?

— Нет, спасибо. Я все оформлю сам.

Менеджер нахмурился, недовольный тем, что его отстраняют от дел.

— А как же вот эти бумаги?..

Эвери беспомощно махнул рукой.

— Извини, Флойд, может быть, завтра… А теперь лучше иди домой. Извини, что заставил тебя потерять время.

Снимая с вешалки пальто, Флойд многозначительно произнес:

— Я вовсе не потерял время, Макс. Я поработал за нас обоих. — И хлопнул дверью.

— Трудовые конфликты? — засмеялся Мойлан.

— Да нет, с ним у нас все в порядке. Я несколько подзапустил дела. Приходится столько возиться, чтобы организовать все как надо. — Он закрыл за собой дверь в офис. — Я только что виделся с Конноли. Он согласен.

— Я так и думал. — Мойлан присел на край стола. — Но пришел говорить не об этом. Обдумывал вашу идею о контакте с иракцами.

Сердце Эвери затрепетало, но он сумел подавить волнение и постарался не выдать своего интереса.

— Я и не думал, что вы в самом деле ухватитесь за нее, — честно признался он.

— Да это все Корриган, уперся, как бык. Мне она показалась весьма необычной… Я хочу сказать, мы никогда не имели дела с этими людьми, не знаем, как они работают, можно ли им доверять. Но так или иначе, идею Совету ИРА я подбросил. — Он улыбнулся. — И получил инструкции поглубже проанализировать ситуацию и доложить.

Он не сказал, что члены Совета встретили предложение без всякого энтузиазма. Одних останавливали моральные соображения, других, более прагматичных, — опасность публичной огласки связей ИРА с Саддамом Хусейном. Но, к счастью для Мойлана, в Совете не осталось никого, кто помнил бы старые обиды, когда Фокусник пытался учить их вести дела. Сегодня звезда его снова была в зените, авторитетная репутация успешного предпринимателя, обеспечивающего крупные прибыли, затмила прежний образ убийцы. Голосование оказалось в его пользу.

— У нас мало времени, — заметил Эвери. — И у Саддама тоже.