Смерч над Багдадом

Она попробовала. Но они не растаяли, по-прежнему толпились вокруг приемника, погруженные в серьезный разговор.

Она остановила взгляд на Коне Мойлане. Вот он — реален. Вполне. Она ощутила боль в покрытых синяками руках, как будто в них все еще впивались его пальцы, как прошлой ночью. Он взял ее, и она не сопротивлялась. Недвижно лежала в полном отупении, покорно терпя мучения. Неотрывно глядела на маленькое пятно на потолке, чувствовала боль и приливы сексуального наслаждения как нечто абстрактное. Словно душа ее отделилась от тела.

Макс. Она пыталась припомнить ускользающие из памяти черты его лица. Тогда Мойлан прибегнул к извращенным мерзостям, как в старые времена. Отбросил ее назад в прошлое, заставил тонуть в темной и тайной бездне сознания и плоти, наслаждаться теплом и полнотой соития, чувствовать, как он проникает в глубины ее существа, обрести блаженный покой полной утраты собственной воли. И образ Макса разлетелся, как разбитая чашка.

— Мегги, — донесся до нее голос Мойлана.

— Да?

Он с удовольствием отметил ее спокойное послушание. Совсем как раньше, когда он был Фокусником, а она — его доверенным лицом и игрушкой по ночам.

— Как продвигается подготовка Софии? Она уже сможет сойти за медсестру?

Мегги кивнула, все еще плохо понимая, пытаясь сосредоточиться.

— Я показала ей все, что могла, но надо практиковаться с инструментами, с уколами, кислородными подушками…

— Это можно устроить, — сказала София. Она провела несколько вечеров в компании отдыхающего после смены греческого персонала базы в Сауда-бей, и один из санитаров проникся к ней симпатией.

Мойлан был доволен, все детали операции укладывались на свои места. О’Хейр и Салливен почти закончили мастерить из пустых газовых баллонов шестизарядный гранатомет. Скоро его можно грузить в фургон, который они с Корриганом угнали. Уже выбрано подходящее для испытаний место на далеком горном перевале с таким же, как на американской базе, ландшафтом.

— Когда все это кончится, Кон? — спросила Мегги.

Ирландец бросил отсутствующий взгляд на О’Хейра, который поймал наконец «Голос Америки», и ответил:

— Корабль должен прийти через десять дней. Если испытания пройдут удачно, к этому времени мы будем готовы.

— А потом я смогу вернуться?

— Да, а потом ты сможешь вернуться. — На его губах промелькнула улыбка. — Если ты все еще думаешь, что тебе есть к чему возвращаться.

Шесть ночей не прекращались бомбежки Багдада.

Здания государственных учреждений были разрушены с поразительной точностью, и пустоты зияли, как выбитые зубы, среди почти неповрежденных окружающих построек. Город превращался в призрак. Мосты через Тигр разбомбили вместе с радиотелевизионными башнями и нефтехранилищами. Оставались открытыми несколько магазинов, которые торговали продуктами по запредельным ценам, но некому было выстраиваться в очереди с карточками на хлеб и бензин.

Не стало воды и света, на улицах появились кучи нечистот. Прервалась телефонная связь с внешним миром.

Проведя еще одну ночь в бомбоубежище отеля «Аль-Рашид», Дэвид Картер перед встречей со своим иорданцем умылся водой из плавательного бассейна. Посланник ждал его в застекленном вестибюле, погруженный в горячий спор с каким-то иракским чиновником.

— В чем дело?

— Они настаивают на нашем отъезде.

Картер не удивился — настали тяжелые времена. «Аль-Рашид» походил на разграбленный вандалами мавзолей. Журналистов эвакуировали в выходные дни, за исключением бригады Си-эн-эн и одного испанского корреспондента. Большинство делегатов Исламской конференции, оказавшись в ловушке в закрытом с началом воздушных налетов аэропорту, уже уехали наземным транспортом в Иорданию.

— Когда отправляться?

Новостей от торговца коврами еще не было.

— Мы должны исчезнуть сегодня же утром, до одиннадцати. Подозревают, что среди делегатов конференции затесались саботажники. — Иорданец не мог удержаться от улыбки. — Наверное, нашли радиомаяки, расставленные в стратегически важных точках по всему городу.

Прежде чем Картер успел ответить, он заметил в нескольких шагах меланхолически разглядывающего их мальчишку в грязных лохмотьях.

— Мистер Дэвид?

— Да.

— Ваш друг просит передать, что будет рад встретиться с вами в парке через дорогу.

— Когда?

— Сейчас, пожалуйста. Всего хорошего. — И с этими словами он ушмыгнул под строгим взглядом иракского охранника.

Спустя несколько минут Картер перешел через дорогу к зоопарку «Заура» и отыскал торговца коврами, который праздно сидел на скамейке, разглядывая кучку ополченцев, возившихся с многозарядным орудием, громоздившимся рядом с пикапом «ниссан».

— Что нового? — спросил Картер, усаживаясь на другом конце скамьи.

Не глядя на англичанина, торговец заговорил, едва шевеля губами:

— Есть у меня племянник, который неделю назад конвоировал американца от иорданской границы. Он разделяет мои взгляды на нашего обожаемого президента. Он говорит, что американца забрали в секретный центр, построенный во время войны с Ираном. — И торговец подробно разъяснил, где находится бункер.

— А ваш племянник не знает, сколько его еще там продержат?