Смерч войны

Союзные войска под командованием генерал-майора сэра Адриана Картона ди Виарта высадились в Намсусе, но беспрерывные бомбардировки «хейнкелей» лишили их надежд на захват Тронхейма. «Город разгромлен, деревянные дома сгорели, станция и все остальное стерты с лица земли, полностью разрушены причалы, прекратилась подача воды и электричества, — вспоминал один из участников десанта. — От Намсуса ничего не осталось»[60]. Бомбежки в «стране незаходящего солнца» продолжались день и ночь, деморализуя солдат. Десантники не получили и обещанные орудия, танки, лыжи и снегоступы: французский корабль, имевший все это на борту, оказался слишком большим и не смог войти в гавань[61]. Однорукий и одноглазый шестидесятилетний Виарт считался одним из самых отважных среди британских офицеров. Он был весь изранен, и в его теле накопилось немало металлолома. Даже в голове Виарта застряла пуля, и он говорил, что она напоминает о себе каждый раз, когда его подстригают. Но и такой бывалый воин не видел никакой возможности для прорыва на юг без поддержки авиации. 2 мая союзники были вынуждены уйти из Намсуса, еще раньше покинув Ондальснес.

На севере союзные войска 14 апреля высадились в Харстаде на Лофотенских островах, имея численное превосходство: двадцать тысяч солдат против четырех тысяч. Между союзниками в целом наладилось взаимопонимание, но отношения между британской армией и флотом вконец испортились под Нарвиком, поскольку, как это ни странно звучит, они действовали в соответствии с разными указаниями. Адмиралу флота графу Корк-и-Оррери было приказано взять Нарвик, невзирая на обстоятельства, а командующий наземными силами генерал-майор Пирс Макези имел инструкции подождать, когда растает снег. Пока адмирал и генерал пререкались, немцы получили подкрепления, оборудовали огневые позиции и воспрянули духом. Однако Макези, чьи войска остались без снегоступов, поскольку их почему-то выгрузили в Шотландии, был по-своему прав, в чем скоро убедился и Корк, отправившись на разведку и увязнув по пояс в сугробах[62]. Плохое взаимодействие между службами было поправлено, но эта проблема так или иначе тоже отразилась на правительстве Чемберлена.

Польские горные стрелки, два батальона французского Иностранного легиона, альпийские стрелки генерала Бетуаpa, а также британские и норвежские подразделения все-таки взяли Нарвик 27 мая, завладев отличным аэродромом с взлетно-посадочной полосой, усиленной проволочной сеткой, и надежно замаскированными укрытиями. Однако после побед Гитлера во Франции и Нижних странах (Нидерландах, Бельгии и Люксембурге) удержать крошечный скандинавский плацдарм было совсем непросто, и между 2 и 7 июня союзники эвакуировали весь гарнизон Нарвика, а заодно королевскую семью и правительство Норвегии. Отказался эвакуироваться Отто Руге, решивший остаться со своими людьми и оказавшийся в итоге в заключении. Немцы управляли Норвегией до февраля 1942 года, передав затем власть норвежскому нацисту Видкуну Квислингу, назначенному министром-президентом. Немцы доверили ему править марионеточным режимом, имевшим самую большую автономию в рейхе, видя в нем идеологического соратника. Он приобрел известность как гуманист в двадцатых годах, во время голода в России и кризиса с беженцами в Армении. Тем не менее его идеи создания мировой федерации во главе с нордической расой не имели успеха среди норвежского электората, а его маленькая партия Нашунал самлинг {Nasjonal Samling) в тридцатых годах так и оставалась на политических задворках[63]. Норвежцы презирали Квислинга, его судили за измену и приговорили к смертной казни в 1945 году.

8 июня «Шарнхорст» и «Гнейзенау» перехватили британский авианосец «Глориес» (с двумя эскадрильями, в том числе и «харрикейнов») и сопровождавшие его эсминцы «Акас-та» и «Ардент», потопив все три корабля. Правда, капитан «Акасты», коммандер Чарлз Э. Гласферд, успел торпедировать «Шанхорст», рванувшись ему навстречу, и повредить вражеский крейсер, прежде чем тот выпустил по эсминцу залп из 11-дюймовых орудий. Из команды эсминца спасся только один старший матрос Дж. «Ник» Картер, просидевший на плоту в Северном море трое суток. Он впоследствии говорил: «Оказавшись в воде, я увидел на мостике капитана.

Он взял сигарету и закурил. Мы кричали ему, чтобы он спрыгнул на наш плот. Но он помахал рукой и пожелал нам удачи — так оборвалась жизнь отважного человека»[64].