СМЕРШ – 44

Прошло несколько минут, они уже тряслись в полуторке, которая, разбрызгивая грязь и воду, мчалась по улице. Машина, свернула в небольшой переулок и остановилась перед старым, покосившимся от времени домом.

– Товарищ капитан, вон тот двор с зелеными воротами. Там во дворе есть сарай, там и стояла эта машина.

– Сатаров и Дроздов зайдете с тыла. Не шуметь, попробуем взять их живыми. Я с Захаровым войду через калитку. Задача ясна?

Убедившись, что бойцы с успехом преодолели забор, отделявший сарай от соседнего дома, Александр направился к калитке.

***

Сарай стоял рядом с полуразрушенным домом. Судя по окнам, дом был необитаем.

– Хозяева есть? – громко выкрикнул Захаров и застучал в калитку.

Дверь соседнего дома приоткрылась, и во двор вышел мужчина, одетый в старый засаленный пиджак и синие и галифе.

– Чего стучишь? – так же громко выкрикнул он. – Чего нужно? Не видишь, что ли нет там хозяев? Их еще в сорок первом бомбой убило.

– Воды, хозяин, не дашь? Мотор вот закипел, – обратился к нему Захаров и показал мужчине пустое жестяное ведро.

– Заходи, колодец за домом, – примирительно произнес мужчина. – Только не испачкай воду в колодце бензином. Надеюсь, ты меня понял?

– Как не понять, конечно, понял. Чистое у меня ведро, не переживай, хозяин – ответил Захаров.

Мужчина, рукой смахнул не видимый глазу сор и сел на завалинку. Он достал из кармана кисет, бумагу и быстро свернул цигарку.

– Один живешь? – спросил его Костин, присаживаясь рядом с ним. – Может, моих покуришь?

Александр протянул мужчине пачку папирос. Тот с усмешкой взглянул на пачку и отвел руку Александра в сторону.

– Не, – ответил мужчина, – слабые они. Ты извини командир, но я свое покурю.

– Вот ищу, где можно снять комнату. Ты случайно отец – не сдаешь? – обратился к нему капитан. – Мне ненадолго, на неделю не больше.

– Не, – ответил мужчина. – Вон сходи к соседям у них и дом больше чем у меня, может они и пустят.

Он указал рукой на большой добротный дом, что стоял напротив его строения.

– А кто еще здесь сдает комнаты? Эти, наверняка, не сдадут….

Из-за угла дома появилась фигура Захарова с полным ведром воды.

– Картошкой не богат, хозяин? – спросил его водитель. – Мы и купить можем, деньги у нас есть.

Мужчина с недоверием посмотрел на Захарова.

– Одному картошка нужна, другому угол. Вот что солдатики, идите своей дорогой. Ничего у меня для вас нет…

Он не успел договорить, увидев в руке Костина пистолет, направленный ему в грудь.

– Только не ори, мужик! Руки подними! – приказал ему Александр. – Оружие есть?

– Откуда оно у меня? Убери свой пистолет, стар я с тобой бороться.

Костин по-прежнему держал пистолет на уровне груди. Мужчина со злостью посмотрел на офицера и медленно поднял руки.

– В доме кто есть?

– Нет, – тихо произнес мужчина. – Кому быть, живу один.

– Тогда зайдем, поговорим, – произнес Костин и ткнул стволом пистолета в бок мужчине.

Мужчина, кряхтя словно старик, встал с завалинки и, бросив окурок цигарки на землю, направился в дом. Сатаров и Дроздов открыли дверь сарая, но он оказался пустым. Бойцы прошли вслед за Костиным в дом и прошли в комнату. Александр сразу же обратил внимание на стол, на котором стояли металлические кружки, пустая бутылка из-под водки и остатки закуски.

– Где гости? – тихо спросил Костин мужчину. – Говори!

– Какие гости? У меня не было гостей? Я живу один, можете поинтересоваться у соседей, если не верите мне!

Александр сел за стол и посмотрел на хозяина.

– А теперь, слушай меня внимательно, мужик. Твои гости являются немецкими диверсантами. Сейчас идет война, и любое пособничество врагу приравнивается к предательству. Ты надеюсь, понимаешь, о чем я говорю. Все правильно – о трибунале. А там всего два шага до стены.

– Я ничего не знаю! – снова залепетал мужчина. – Я живу один, и у меня в доме никто не проживает.

– Дело твое, я тебя предупредил, – произнес Александр. – Сатаров, остаешься здесь. Я пришлю сюда Козырева.

Они посадили мужчину в машину и поехали в комендатуру.

***

Прошедшая ночь не внесла никаких изменений. Выехавшие из дома диверсанты – не вернулись. Костин вошел в кабинет лейтенанта Сатарова. Посреди кабинета сидел, понурив голову, арестованный Леванов. Лицо мужчины было в корке запекшейся крови.

– Ну что, Ливанов? Не надумал говорить? – спросил его капитан. – Зря, ты так. Кто они тебе – родственники или друзья?

– Я уже все вам рассказал, гражданин начальник, – ответил Леванов. – Не врать же вам?

– Врать? Врать мне не нужно, Леванов. Врать вообще, ты знаешь, не хорошо. За ложь, знаешь, что бывает? Вот-вот, все правильно – стенка. Да и так тебя в лучшем случае расстреляют, а в худшем – повесят. Так что, думай, Леванов, думай. Голова и дана человеку, чтобы он ей думал, а не поедал пищу. Что тебе плохого сделала Советская власть, что ты стал помогать фашистам? Расскажи, я ведь это все равно узнаю, не сегодня, так завтра.

Арестованный улыбнулся. Однако, запекшаяся на лице кровь, сделала из его улыбки какую-то страшную гримасу. Он тяжело вздохнул и с вызовом посмотрел на офицера.