СМЕРШ – 44

– А что, она мне дала ваша Советская власть? Что? За что, меня ваша власть на север отправила лес валить? Что я ей сделал такого, что она лишила меня всего, что заработал мой отец? Молчите, начальник? Так я вот вам и скажу – подлая ваша власть, подлая. А вы меня спрашиваете, что мне сделала плохого ваша власть?

Сатаров вскочил с места и, размахнувшись, ударил мужчину в лицо.

– Ах ты, сука немецкая! – заорал он в лицо Леванову. – Если бы не начальник, ты бы сейчас лизал бы мои сапоги!

– Погоди, Сатаров, сядь, успокойся…

– Мальчишка! – тихо произнес арестованный. – Ты даже нормально бить не научился. Меня не такие люди молотили, но сломать не смогли.

Сатаров снова вскочил, но Костин взмахом руки остановил его.

– Да что вы с ним, товарищ капитан, сюсюкаетесь? – произнес Сатаров и сильным ударом снова опрокинул арестованного на пол.

Костин сразу понял, затеянную оперативником комбинацию, известную среди оперативного состава, как «злой и добрый следователь».

– Сатаров! Ты за что его ударил? Больше его при мне не трогай! – громко произнес Костин. – Выйди вообще из кабинета, раз не умеешь разговаривать с задержанным человеком!

– Товарищ капитан! Так он ведь против Советской власти….

– Я сказал, выйди….

Сатаров зло посмотрел на арестованного и направился к двери.

– Ты не лежи на полу, вставай, – произнес Костин. – Пол грязный, да и говорить с тобой в таком положении трудно… Что не нашел контакта с Сатаровым? Ты на него не обижайся – молодой он, горячий. Ты сам понимаешь – война. Сейчас скажешь лишнее – расстрел, промолчишь – тоже расстрел. Предлагаю просто поговорить по душам. Как ты на это смотришь?

Леванов поднялся с пола и сел на табурет. Он со злостью посмотрел на капитана.

– Агитировать за Советскую власть будешь, начальник? Не стоит, тратить время, меня не переубедишь. Семьи, у меня нет, поэтому пугать меня не стоит. Не боюсь я ни вас, ни вашу власть.

Костин усмехнулся. Начало разговора явно не клеилось.

– Выходит, семьи у тебя нет? – спросил его Костин. – Вот видишь Леванов, семьи у тебя нет, а вот друзья-фашисты есть. Сидишь, смотришь на меня исподлобья, словно волк. Сейчас ты зол на весь белый свет, что ж, злись, мне на это просто наплевать. Мне же все равно, расскажешь ты или нет, меня за это в отличия от тебя, не расстреляют. У меня, таких людей как ты, все камеры забиты.

Капитан достал папиросы, спички и положил их на стол. Заметив взгляд арестованного, он сразу догадался, о чем тот подумал.

– Курить хочешь? – спросил он Леванова.

– Если угостите…

Они закурили. Леванов неожиданно для Александра спросил его:

– Скажи, начальник, если я расскажу тебе все, что изменится? Думаете, что завтра кончится война, и люди станут счастливыми?

– Это, смотря, что ты расскажешь. А вдруг мне будет не интересно? А то, что война скоро закончится, я убежден.

Леванов сделал глубокую затяжку и раздавил папиросу в пепельнице.

– Я, не немецкий агент и не связной. Я никогда не занимался политикой, вот она мной почему-то занималась всегда. Слушай, весной ко мне заехал мой старый товарищ. Мы раньше вместе с ним отбывали срок в Ухте, я по 58 статье, а он за разбой. Бандитом он был. Я не сразу узнал его, он был одет в военную форму. Кстати у него на погонах столько же звездочек, как и тебя. Мы с ним не виделись с сентября 1940 года и вдруг, на тебе – пожалуйста.

– Можно я переночую у тебя, Леванов? – спросил он у меня. – Наверное, не откажешь, старому сидельцу.

Я посмотрел на него, не зная, что ответить. Видимо мое молчание, он расценил, как согласие.

– Почему же нет, проходи, располагайся. Всем чем богат…, – произнес я, пропуская его в дом. – А ты почему в форме?

Он усмехнулся.

– Со мной еще двое моих товарищей, – произнес он. – Не откажи им… Они могут переночевать и в сарае.

В ту ночь они лишь переночевали у меня, а утром уехали на машине. Я не знаю, как она называется, но машина не наша. После этого случая, он с друзьями ночевал у меня раза три или четыре. Я не спрашивал его, почему он в форме, так как хорошо его знал, что он мне все равно правды не скажет. Однажды, когда я копался в саду, я заметил его с красивой женщиной.

– Блондинка с ярко накрашенными губами? – спросил его Костин.

– Точно, гражданин начальник. Она что-то говорила ему и плакала. Потом, он меня попросил уточнить, завалил ли он одного человека или только «подрезал». Этого человека звали Виктором Хмелевым, он был офицер и служил в комендатуре. Когда я ему сообщил, что тот мертв, он, похоже, даже обрадовался этому.

– Как настоящая фамилия твоего товарища, – спросил Леванова Костин. – Он тебе не говорил, что произошло между ними?

– Нет. А я и не спрашивал, зачем мне все это. «Порешил», значит, так было нужно. Мне тогда показалось, что это он сделал из-за той женщины. А фамилия его – Чухрай Арсений Иванович. Он из Липецка.

Они снова закурили. Леванов больше часа рассказывал Костину о своей жизни.

– Слушай, Леванов! Помоги нам, а мы поможем тебе. Твой товарищ по зоне служит немцам, как и его товарищи. Сейчас я тебя отпущу домой, если ты, конечно, согласишься помочь нам. Ну, а на нет и суда нет.