СМЕРШ (Год в стане врага)

— Ты-ы, кто такой?

— Партизан.

— А-а! Водка есть?

— Есть.

Капитан устремился глазами на Веру.

— Это моя жена — предупредил я капитана.

— Мать ее так… жена так жена.

Вера покраснела от стыда.

— Ты, капитан, не ругайся — проговорил я строго.

— А ты кто та-а-кой?

,— А тебе какое дело?

Вошел майор: не то еврей, не то кавказец. Капитан попробовал было вытянуться, но это ему не удалось, и он безнадежно махнул рукой.

— Хозяин, вот — и капитан показал в мою сторону рукою — пригласил выпить по-о стаканчику.

— Я вам покажу! На свое место!

Капитан послушно удалился. Майор попросил меня переселиться в другую комнату.

— Здесь будут жить наши офицеры — как бы извиняясь — добавил он.

По дороге все еще мчались грузовики с пушками на прицепах. Бойцы, прижавшись к дулам, махали крестьянам шапками.

— Ура-а — не было человека в селе, который бы не встречал своих освободителей с восторженной радостью в глазах.

— Заходите к нам!

— У меня есть водка!

— Заходите пообедать!

— Берите яблоки!

— Бедняжки, устали!

Карпатская Русь встречала Красную армию более, чем по-братски. Все двери были открыты для красноармейцев.

— Чем богаты, тем и рады — говорил отец веснушчатому капитану, ставя на стол большую корзину с яблоками.

— Вы про наших ничего не слыхали — как-то нерешительно спросил отец. Капитан удивился. Я объяснил капитану, кто эти «наши».

— Слыхал, как-же. Это чехи!

— Нет, не чехи, а наши, русские — запротестовал отец.

Капитан недоумевающе покачал головой и принялся за яблоки. Я счел лишним посвящать капитана в наши запутанные карпатские проблемы. Откуда ему знать, кто мы такие?

24 октября.

Братство всегда останется братством, но красноармейцы подкачали. Ночью украли у Петра Гаврилюка двух волов. Это происшествие было первым тревожным сигналом. Крестьяне начали закрывать конюшни, сараи, амбары, и хаты. Береженого и Бог бережет.

29 октября.

Выл я в Хусте. Что там творится! Идет неслыханный грабеж. Кто-то взламывает ночью магазины, погреба, кто-то в koVo-to стреляет. Украинцы пытаются захватить власть в свои руки. Русские относятся к их начинаниям равнодушно. Местные коммунисты ругают всех и вся и создают какие-то комитеты. Ходят слухи о том, что Карпатская Русь будет возвращена Чехословакии. Приезжие из Рахова рассказывают, что у них уже чехословацкое правительство с каким-то министром-немцем.

Бедный народ! Напрасно он так радовался приходу русских и ждал перемены в своей злополучной судьбе.

Мост на реке взорван венграми. Поезда не ходят. Что творится в остальных уголках Карпатской Русь — никому не известно. Должно быть везде такой же хаос, как и в Хусте.

Погода скверная. Идут дожди. Такой плохой осени не помнят и седые старики.

Нигде ничего нельзя купить. До конца войны еще далеко, а до зимы рукой подать.

Красноармейцы пьянствуют, грабят, воруют.

Ходят слухи, что в Хусте орудует НКВД. Для меня это очень интересная новость НКВД!

Что-же. Пусть орудует. Посмотрим.

4 ноября.

В Хуст прибыло чехословацкое правительство. Заняло здание суда. Местные коммунисты смотрят на чехов недружелюбно. Должно быть, помнят нагайки чешских полицейских и жандармов. Петя говорил мне, что виделся с Мишей.

9 ноября.

Судьба Карпатской Руси решена! Мне до сих пор не верится, что это так.

Вечером я встретился с поручиком чехословацкой армии, Мишкой П. Он работает в штабе генерала Свободы.

— Я спешу на собрание. Извини, что даже поговорить с тобой не могу.

— Я иду туда же. Меня пригласил Линтур.

Мы пошли вместе. Мишка бегло рассказывал мне про свои подвиги в армии.

— Я боюсь одного. На собрании будет присутствовать и поручик Туряница. Это отчаянный карьерист, и, как ни странно, коммунист!

После этих слов Мишка отпустил по адресу Туряницы такую уличную брань, что я только уши развесил.

В большом зале стояли облака дыма. Мы с Мишкой с трудом протолкались к передним рядам. Кого только я ни увидел — и Туряницу, и Линтура, Сикору, Волощука, Поповича и десятки других знакомых.

Председательствовал Туряница. Собрание затянулось. Говорили десятки ораторов.

Слово «присоединение» стало магическим. От частого упоминания оно как будто повисло в воздухе над толпой.

Я сознавал всю важность собрания и потому старался быть внимательным.

Поздно ночью собрание единодушно вынесло резолюцию: Карпатскую Русь надо присоединить к СССР.

На, этом же собрании были даны инструкции всем коммунистическим ячейкам вести среди широких масс населения усиленную агитацию за присоединение.

— Сволочи — прошептал Мишка — сжав кулаки.

Коммунисты добьются своего. Власть везде в их руках.

Я тоже за присоединение к Советскому Союзу. Но мною руководят иные соображения. Я знаю, что ждет мой народ в рамках Советского Союза. Сначала беспощадная чистка. Потом болезненный переход к социализму. Вполне возможно, что большевики переселят нас и уничтожат, как бытовую единицу. Для меня, лично, последнее было бы страшным ударом. Я люблю родной карпатский быт, нравы, обычаи, люблю полонины. Тису и Реку, люблю эти разбросанные по склонам гор хаты, люблю звуки трембит…

Но пусть сбудется веление судьбы.