СМЕРШ и НКВД

Майор Литовской армии Жемайтис, уроженец Польши, в Литву перехал в 1919 году, закончил офицерскую школу во Франции. В 1940 году, с приходом Красной армии в республику, Жемайтис дезертировал из ЛА, перешел новую границу с Германией и был принят на службу офицером в вермахт. В 1944 году Жемайтис носил уже звание полковника немецкой армии, командовал охраной всех концлагерей в Люблинском округе. Весной того же года он прибыл в отпуск в родные края и на службу к немцам не вернулся, дезертировал и остался в Расеняе, где организовал подпольную сеть LLKS, далее стал руководить формированием партизанских округов и со временем стал главной фигурой в литовском антисоветском сопротивлении. Брала Жемайтиса в лесном бункере в Расеняйском лесу именно моя группа, а выдал его местонахождение человек, которому Жемайтис доверял, как себе самому… Приказ был прямым «Взять живым!» — без оговорок и всяких «но…», и поскольку мы приняли во внимание вероятность того, что Жемайтис при задержании может застрелиться, решено было использовать спецсредства, в бункер закинули «огурчик» — химическую гранату, и задержание было проведено молниеносно. Вел дело Жемайтиса следователь Григорий Линев, и я присутствовал на допросах.

И когда на одном из допросов, припертый фактами и показаниями свидетелей, Жемайтис стал рассказывать, как он лично заталкивал в газовую камеру еврейских детей, прибывших транспортом в лагерь уничтожения из Шяуляйского гетто, я спросил его: «Вы же были образованный и интеллигентный человек, почему вы так ненавидели евреев?!» — и он ответил мне: «А почему вы воевали за Сталина?!» И вдруг дело Жемайтиса от нас забрали, в республику приехал адъютант Берии, полковник по фамилии Зацыкин, и увез с собой все следственные материалы и самого Жемайтиса в Москву, где (как нам потом говорили хорошо информированные люди из нашего большого начальства) Жемайтис трижды встретился и беседовал с самим Берией, который предложил Жемайтису должность заместителя председателя Совета министров Литвы по национальным вопросам, обещал жизнь и прощение «всех прошлых грехов» в обмен на публичное покаяние и осуждение антисоветского партизанского движения в республике. Зачем это нужно было Берии, какие политические дивиденды он хотел на этом нажить — трудно понять, но вскоре Лаврентий Палыч сам оказался на нарах в роли «врага народа», а Жемайтиса вернули в тюрьму, назад в Литву. После «возвращения из Москвы» Жемайтис замкнулся, прекратил сотрудничать со следствием. Суд приговорил его к высшей мере наказания.

А по вашему мнению, Жемайтис мог пойти на такую сделку с Берией?

Пишут же литовские историки, например профессор Труска, что первый заместитель Жемайтиса Раманаускас еще в 1952 году обратился к литовским партизанам с призывом прекратить вооруженную борьбу, сложить оружие и выйти из лесов в обмен на очередную, обещанную советскими властями еще в 1950 году полную амнистию.

Вильнюсский профессор Людас Труска, по моему мнению, самый компетентный и объективный ученый-историк в нынешней Литве, но здесь какое-то недоразумение.

Это ошибка, которая, видно, пошла «гулять» по разным публикациям историков, занимающихся событиями периода 1944–1953 годов в послевоенной Литве.

Заместитель Жемайтиса Раманаускас никогда не делал подобных заявлений.

С призывом к повстанцам прекратить вооруженное сопротивление обратился известный в Литве, уже арестованный органами ГБ католический епископ Раманаускас, однофамилец главного «лесного брата». Его обращение, которое условно можно назвать так: «Хватит воевать!» — зачитывали во всех костелах. Сам Раманаускас никогда на такое бы не пошел, не та у него была закалка и биография, чтобы идти даже на минимальный компромисс «с Советами», он был непримиримым врагом советской власти. Адольфас Раманаускас был учителем в Алитусе и лейтенантом ЛА, в свое время женился на дочери крупного помещика и в 1940 году занимал должность заместителя директора гимназии. Когда в Литву пришла советская власть, Раманаускаса сняли с должности, и после этого он работал простым учителем в Вильнюсском крае, в Друскининкае, где сразу организовал подпольную боевую организацию. С приходом немцев Раманаускас стал вырезать всех окрестных поляков, вода в Немане стала красной от польской крови, и сами немцы, желавшие спокойствия, «утихомирили» Раманаускаса и его озверевшую от крови и безнаказанности банду. Раманаускаса отправили в Ладзеняй, на родину жены, но там он сразу набрал новый отряд головорезов и первым делом вырезал всех евреев в местечке Меркинес, а потом продолжил свой кровавый путь…