СМЕРШ и НКВД

Сам Лукша со своей группой парашютистов высадился благополучно, но вслед за ним забрасывалась группа диверсантов под командованием Ширвиса, которая была схвачена местным райотделом ГБ сразу же после приземления, двоих взяли живыми, одного убили в перестрелке. Сам Ширвис, как говорится, был с «чистыми руками», кровью не повязан, в карателях не числился, и вышка ему не светила. Он и его напарник согласились сотрудничать с нами и выдали связника Мощинскаса, который жил в одной из деревень и использовался парашютистами-диверсантами «втемную», сам Мощинскас мало что знал. Мы сразу же организовали из надежных литовцев своих агентов, свою диверсионную «лжегруппу Ширвиса», которую «сбросили» в лес, в район, где проживал связник. Наши агенты под видом «десанта из Америки» вышли на связника и сказали, что привезли для Лукши новые инструкции и тому подобное. Лукша решил проверить «новичков» и поручил Мощинскасу задать Ширвису вопрос: «Как звали трехногую собаку, которая жила с нами в одном доме?» Но нам Ширвис все рассказал, мы знали многие детали, и даже кличку собаки, и «наш» ответ был правильным.

Лукша согласился прибыть на встречу с «отрядом Ширвиса» и с «представителем каунасского подполья», которая была назначена в местечке Гарлява, в 12 километрах от Каунаса. От места встречи с нашим агентом-«проводником» и до Гарлявы надо было пройти в ночное время 30 километров лесом, и такой путь мог занять не одну ночь.

За операцией по захвату Лукши пристально следил прилетевший из Москвы со своей спецгруппой заместитель министра ГБ генерал Питовранов. Приказ был строгим «Взять живым любой ценой!», поскольку Лукшу хотели предъявить потом в ООН, как доказательство шпионской и подрывной диверсионной деятельности англо-американских спецслужб против СССР. «Проводника», агента по кличке «Йонукас» («Маленький Иван»?), перед самой операцией инструктировал лично Питовранов, который пообещал агенту, что если тот доведет Лукшу живым до того места, где ждет в засаде группа захвата, то получит звание Героя Советского Союза, указ уже подготовлен.

И вроде все «шло как по маслу», но когда до засады оставались считаные десятки метров, агент Йонукас застрелил Лукшу прямо на глазах у спецгруппы. Он оправдывался, мол, заметил, что Лукша вдруг насторожился, что-то заподозрил и стал доставать гранату, и он, опасаясь, что опытный партизан Лукша уйдет от засады, выстрелил в него в упор, так как выбора не оставалось, все решали секунды…

А вот разгром остатков бандгруппы, организованной Лукшей (это примерно 20 человек, находившихся у него в прямом подчинении), проводился нашим ОББ.

Начали разбираться, сколько крови на каждом, и во время допроса спрашиваю у одного из взятых в плен бандитов из группы Лукши: «Ну ладно, стреляли вы раньше в милиционеров, в коммунистов, в красноармейцев и «ястребков», но своих, простых литовцев, за что убивал? Лесника за что убил? Он же с нами не сотрудничал…» — и услышал от «повстанца» в ответ: «А этот лесник в войну 10 евреев спас, за это и поплатился»… Проверили, и оказалось, что действительно этот лесник у себя укрывал от немцев и полицаев 10 человек, сбежавших из каунасского гетто, и среди них подпольщика Мишу Мусуласа, который этот факт подтвердил. Слово «евреи» в протоколах допроса не разрешалось употреблять, писали так: «…убили мирных советских граждан…»

Вы сейчас так спокойно рассказываете про все «черные пятна» в биографиях лидеров Литовского послевоенного антисоветского сопротивления, ныне национальных героев Литвы. Не боитесь, что в Литве скажут, что вы, находясь «за три моря», специально «клевещете и покушаетесь на святые для всего народа имена», мстит. Вас затребуют в Литву на следствие, чтобы «пристегнуть» к делу о «Райняйской бойне» в июне 1941 года и обвинят вас во всех грехах, начиная от геноцида и заканчивая депортациями. Мол, «стрелял несчастных по темницам»… Вы там до сих пор считаетесь как чуть ли не главный «злодей», символ «жидобольшевистской оккупации» и «кровавой карающей рукой русского НКВД»… А такие, как бы правильно выразиться, заявления «кто есть кто» без документального подтверждения не все примут на веру.