СМЕРШ. По законам военного времени

Таким образом, нам удалось убедить вражескую разведку в том, что подготовка покушения на Сталина И. В. идет по плану, что предотвратило другие, не контролируемые органами госбезопасности попытки к устранению первых лиц Советского государства.

Б. М. Пидемский Через всю войну

Пидемский Борис Михайлович (1918–2017)

Полковник

В военной контрразведке с марта 1941 г. Воевал на Ленинградском фронте, пройдя путь от старшего оперуполномоченного до начальника отделения УКР СМЕРШ.

В 1949 г. уволен из органов МГБ в связи с «Ленинградским делом». В 1952 г. восстановлен на службе, с 1957— начальник ОО КГБ по Ленинградской армии ПВО.

В 1964 г. вышел в запас, работал в книгоиздательстве, в том числе, директором созданного им издательства «Аврора». Автор ряда произведений о работе военной контрразведки, член Союза журналистов СССР, Союза журналистов России, член Союза писателей России. Заслуженный работник культуры РСФСР.

— Борис Михайлович, обычно в военную контрразведку приходили армейские офицеры, уже имевшие опыт службы в войсках. Ваша судьба сложилась так же, кем были вы по своей армейской специальности?

— Специальность была, как говорится, самая мирная: фельдшер. Родился я в Вологодской области, в селе Петропавловское — потом это стало село Чарозеро, а сегодня вообще — поселение Чарозерское, в семье медиков, фельдшера и акушерки. Затем родителей перевели в Белозерский район, в Мегру… По семейной традиции я поступил в Череповецкий медицинский техникум, надеясь потом пойти в Военно-медицинскую академию.

— То есть твёрдо хотели стать врачом?

— Да, хотя была и другая возможность. В то время был брошен призыв «Молодёжь — на самолёт!», ведь тогда развивалась авиация и к возможной войне крепко готовились. Ну и я по субботам и воскресеньям занимался в лётно-планёрной школе, летал на планёре. Сначала в Череповце — с амортизатора, а на так называемую «вторую ступень» сдавали зачёты в Коктебеле…

— Современный молодой читатель удивится, но, думаю, и занятия, и поездки были для вас бесплатными?

— Конечно, абсолютно всё это было бесплатно! Кстати, в Коктебеле мне удалось встретиться с Яковом Алкснисом, заместителем наркома обороны по авиации, и с Робертом Эйдеманом, председателем Центрального совета Осоавиахима — добровольного общества содействия обороне, авиационному и химическому строительству. Это был 1936 год, они приезжали к нам перед выпуском и, помнится, целый вечер просидели с нами, мальчишками, у костра. Хорошие мужики были, чувствуется!

— О чём разговор у вас с ними был?

— Говорили, что надо совершенствоваться, переходить с планёра на двигатель, что Военно-воздушным силам нужны хорошие лётчики. Говорили, что война будет, надо готовиться…

— И всё-таки вы решили остаться медиком?

— Подталкивали к этому семейные обстоятельства и традиции. Да и обстановка в техникуме заставляла его полюбить: дружный коллектив, опытные доброжелательные врачи-преподаватели. До сих пор помню каждого. А я был секретарём комсомольской организации, затем председателем профкома. Считал, что проработаю положенные три года фельдшером — и открыт путь в академию. Хотелось быть врачом именно военным.

Тогдашний техникум не сравнить с современными медучилищами, кому рассказываешь — удивляются! Готовили нас здорово, по сути, как врачей. В сельской местности врачей ещё не хватало, из медиков были только акушерка и фельдшер. Он тебе и терапевт, и стоматолог, и детский врач, и гинеколог, и хирург — сами производили несложные операции.… Да и акушер тоже. Чтобы получить диплом, надо было принять до пятнадцати родов.

— В общем, вы выбрали, как сказали, мирную специальность…

— Это не совсем так. Хотелось служить в армии и, повторяю, быть врачом военным. Военная учёба в техникуме была поставлена очень серьёзно. Была специальная дисциплина «Военно-санитарная подготовка» с экзаменом и оценкой в дипломе. У меня поставлено «отл». В штате техникума был военрук Батманов. Регулярно стреляли по мишеням, сдавали зачёты на «Ворошиловского стрелка», на ГСО, ГТО и ПВХО. Получение всех этих знаков было не обязательно, но престижно.

— ГСО — это «Готов к санитарной обороне», ГТО — «Готов к труду и обороне СССР», а ПВХО — «Готов к противовоздушной и противохимической обороне СССР»?