СМЕРШ против бандеровщины

Перед началом войны руководители ОУН* Мельник и Бандера договорились с немецким военным командованием о сотрудничестве между вермахтом и походными группами ОУН* (ПГ ОУН*), идея создания которых принадлежала краковскому филиалу ОУН*.

Эти новые формирования представляли собой передовые военно-политические отряды националистов, задачей которых было следовать в передовых порядках немецких войск…

Документы той поры свидетельствуют, что передовые украинские группы вели разведку местности, организовывали украинскую милицию, отряды которой вооружались трофейным оружием и направлялись немцами вперед на ведение разведки, преследование и истребление отступающих советских подразделений.

* * *

27 июня 1941 года в Ровно принял присягу сформированный курень (батальон) Украинского Войска имени Холодного Яра.

В Киеве из местных добровольцев были сформированы полицейские батальоны (ПБ) №№ 101–111, 113–126, 129–131, 134–140, 143–146, 157–169. Общая численность этих батальонов составляла более 35 тыс. человек. В 1943 году, когда немцам пришлось оплакивать свою 6-ю армию, разгромленную под Сталинградом, а полицаи недосчитались многих своих коллег в боях с народными мстителями, ряды ПБ существенно поредели. Часть ПБ немцами была включена в состав полицейских стрелковых полков – с 31-го по 38-й – трехбатальонного состава, которые выполняли карательные операции на Украине и в Белоруссии и даже использовались на передовой.

Вот уж истина: чужое пушечное мясо не так жалко, как свое. Другая часть личного состава просто дезертировала: тепло своих жен, уют хат или квартир были более притягательными факторами, чем суконная униформа полицейского.

Мне хочется привести здесь один из варварских эпизодов оуновских вояк 118-го ПБ, задействованного в карательной операции на территории Белоруссии, в ходе которой была сожжена небольшая белорусская деревня Хатынь вместе со всеми жителями. В мемориальном музее Хатыни, где автор побывал в середине 80-х годов, имеется много свидетельств кровавой оргии, ставшей национальной исторической трагедией.

Колокольный звон Хатыни… печальный, тревожный, призывный звучал над притихшей долиной, над лесами и перелесками и уносился в бескрайнюю синь неба. Теперь здесь не разбудит нарождающийся день петух, не запоет поутру в росных травах коса, не заскрипит под тяжестью ведра со студеной водой ворот колодца, не скрипнет калитка, не выйдет никто навстречу…

Гудят-звенят колокола горькой памяти над пепелищем 26 дворов во мне до сих пор. От впечатления увиденного делается не по себе. Не верится, что такую жестокость могли сотворить думающие существа.

Длительное время советские люди были уверены, что все хатынские зверства творили только немцы. Но захваченные архивы бандеровцев показали, что именно 118-й полицейский батальон СС, укомплектованный в основном выходцами с Западной Украины, принимал активное участие в этой бойне.

Начальником штаба данного подразделения являлся обер-палач 27-летний бывший офицер РККА Васюра, приговоренный впоследствии, в 1986 году, в Минске к ВМН – расстрелу.

Дело в том, что в тот страшный день, 11 марта 1943 года, партизаны-подростки устроили засаду и в нее попал небольшой отряд немцев. И надо же было такому случиться, что чья-то партизанская пуля уложила «шефа роты» батальона, любимца фюрера, участника Олимпийских игр в Берлине 1936 года, чемпиона этой Олимпиады в толкании ядра гауптмана Ханса Вельке. Каратели были в ярости и в отместку устроили кровавую Хатынь. Совместно с немцами украинские полицаи уничтожили в огне и расстреляли 149 человек, из них 76 детей.

На судебном процессе в 1986 году бывшие полицейские свидетельствовали: «…когда каратели окружили деревню, через переводчика штаба батальона Луковича в цепи полицаев пришло распоряжение выводить людей из домов и конвоировать их на окраину села к сараю. Полицаи и эсесовцы затолкали в сарай всех найденных ими жителей и обложили постройку соломой. Перед запертыми воротами установили станковый пулемет, за которым лежал полицейский Катрюк. Крышу сарая и солому подожгли Лукович и какой-то немец. Пламя быстро побежало по соломе, и сарай заполыхал. Через несколько минут, под напором людей, дверь рухнула, и узники стали выбегать из сарая. В это время прозвучала команда «Огонь!», и каратели начали стрелять по несчастным».

Некоторым жителям удалось достичь окраины деревни, но здесь их также ждали пулеметчики-полицейские. За одним из пулеметов лежал Тимофей Топчий, который впоследствии рассказал: