СМЕРШ против бандеровцев. Война после войны

Переговорив по телефону, он сразу же потянулся к «слюнявчику» – тоненькой обложке, в которой лежал документ. Из протокола Николай Кузьмич узнал, что истребление польского населения проходило по указанию Петра Шатинского – Крука, а Крук получал непосредственно распоряжения от руководителя Южной группы Петра Олейника (военный округ «Эней»).

Банда УПА куреня Крука принимала непосредственное участие в уничтожении и грабежах польского населения в селах Шумского района: Забара, Мосты и Куты.

Кроме того, бандит подтвердил, что, не успев сформировать и организовать УПА, ее руководители высшего и среднего звена по распоряжению центрального провода ОУН стали быстро налаживать контакты с германским и венгерским командованием, фашистской разведкой и предлагать им свои услуги, прежде всего в борьбе против советских войск и партизан.

«По-другому развиваться события не могли, – рассуждал начальник управления КР СМЕРШ фронта, – так как весь центральный провод ОУН и так называемый штаб УПА были сформированы под диктовку немецкой разведки практически из числа официальных сотрудников абвера, гестапо, полиции и их агентуры».

Армейские чекисты получили данные о приказе, подписанном 9 сентября 1943 года командиром группы УПА Энеем о том, что в связи со складывающейся политической ситуацией следует прекратить какие-либо агрессивные действия против мадьяр на территории всего военного округа. Предлагалось быть с ними приветливыми и предупредительными. Ответственность за выполнение настоящего приказа возлагалась на командиров подразделений УПА и комендантов подполья ОУН.

Показания из протокола допроса Хмары дублировали ранее полученную информацию об обеспечении фашистскими оккупантами крупных банд УПА оружием и боеприпасами. Для постоянной связи с гитлеровцами в распоряжение этих бандеровских отрядов абвер выделял радистов с рациями, а также специальные группы курьеров.

Хмара подтвердил информацию о том, что бандеровцы пытаются в «случае победы москалей зарыться в землю» и действовать партизанскими методами. В лесах, на хуторах, а иногда и в селах у доверенных лиц бандеровцы сооружают подземные укрытия – схроны. Те, кто случайно узнавал о них, были обречены на смерть. Иногда бандеровцы принуждали заподозренных в симпатиях к Красной армии сельских жителей копать такие жилища, а затем их расстреливали, чтобы скрыть тайну и избавиться таким способом от своих идейных врагов.

Рассказал он о случае, происшедшем в Рогатинском районе на Станиславщине (ныне Ивано-Франковская область. – Авт.). Там националисты задержали 25 евреев, которые прятались в лесу. Им тут же приказали вырыть несколько ям для схронов, оборудовать их и тщательно замаскировать. Потом их отвезли на подводах к озеру и там расстреляли, а трупы сбросили в воду.

Сообщил и о фактах скорой и жестокой расправы над некоторыми повстанцами, сомневающимися в правильности кровавого выбора руководством бандеровского ОУН. Таких «свободомыслящих вояк» расстреливали, вешали, казнили отсечением головы перед строем.

Много еще чего конкретного почерпнул генерал из чистосердечных показаний повстанца, понявшего, что сопротивление против огненного вала Красной армии, постепенно выжигавшего нацистское воинство, бесполезно. В одном из ответов на вопрос следователя, что он вынес из двухлетнего пребывания в банде Крука, Хмара признался:

– Многие молодые хлопцы давно поняли, что против лома нет приема. Как мы можем одолеть ту армию, которая согнула в бараний рог вермахт. Местное население, особенно в последнее время, встречает нас как бандитов, не желает делиться с нами продуктами. Проклинает нас за тупую жестокость и море безвинно пролитой крови…

«Что ж, прозрение приходит, – размышлял генерал. – И это неизбежно, потому что власть, основанная на ложной идее, обречена на гибель от собственного произвола. Ведь произвол, да еще такой кровавый, как у бандеровцев, создает искусственное бытие. А бытие без нравственного бытия есть не что иное, как проклятие, и чем значительнее это бытие, тем значительнее и это проклятие. Мирные граждане проклянут этих вурдалаков, даже если и попытаются когда-то какие-то политиканы обелить их. Но черного кобеля не отмыть добела».

Так рассуждали тогда многие трезвомыслящие головы…

* * *

Судьба Крука – Шатинского Петра Федоровича – была предсказуема…

Он с отрядом в составе шестидесяти трех бандитов решил запастись продовольствием и пройтись по селам и хуторам Дремайловского района Тернопольской области. В двух селах он должен был найти своих дезертиров и совершить над ними правосудие.

Зима сорок четвертого началась рано. В ноябре уже вовсю бушевали метели. Дороги и тропинки к селам и хуторам засыпало снегами. Тяжело было ходить за добычей и выполнять задания. К декабрю ударили трескучие морозы. Холод и голод становились основой недовольства в сотне. Ведь в борьбе между сердцем и головой в конце концов побеждает желудок. Когда затягиваешь пояс, желудок становится ближе к сердцу.