СМЕРШ против бандеровцев. Война после войны

История данного повествования такова. Во время службы автора в Южной группе войск в ВНР в начале 70-х его коллега по контрразведке с венгерской стороны майор П. Ковач на одной из деловых встреч предложил:

– Антал, хочешь, я тебя познакомлю с одним интересным человеком?

– Интересные люди интересны, – скаламбурил автор.

– Кто он?

– Он тебе сам расскажет. Знаю только одно, что он с советскими войсками вошел в Венгрию. Имеет ваши правительственные награды. В конце сороковых – начале пятидесятых был руководителем подотдела полиции в городе Шопроне. Уволился в звании подполковника. Пригласите его в гарнизон, он многое расскажет.

– Я согласен…

Вот так у нас завязалась дружба с Шандором Ференци – Шани бачи – дядя Саша по-русски. В очередной чекистский праздник по приглашению на 20 декабря 1971 года он приехал с супругой к нам в гости. Действительно, на сером, потертом пиджаке ярко горели три советские награды – ордена Красной Звезды, Отечественной войны 1-й степени и медаль «За отвагу».

Оказалось, во время войны он действовал по линии НКГБ в Карпатах в разведывательно-диверсионной группе. Группа работала и на линии огня, и в тылу противника, и в тесном взаимодействии с нашими войсками, в первую очередь с отделами контрразведки СМЕРШ дивизий и армий.

Однажды дивизионный оперативник из СМЕРШа обратился к нему с просьбой помочь «разговорить подозрительного пленного венгра». В ходе общения с ним Шандора Ференци последнему удалось «расколоть» его. Он назвал свою имя и фамилию – Янош Капустянский. Признался, что родился в Дебрецене, а потом с родителями переехал в Галицию. Выяснилось, что перед смершевцем он «косил под мадьярского солдата», прекрасно знал украинский язык и являлся сотрудником службы безопасности ОУН. Знаком с одним из лидеров ОУН – Николаем Лебедем. По его признанию, он принимал участие в организации взаимодействия с венгерскими частями, а также казнями проштрафившихся оуновцев: предателей, дезертиров, членовредителей, а также просоветски настроенных селян и т. д.

Подключились следователи СМЕРШа. На допросах он признался, что люто ненавидит красных из-за того, что в 1939 году его с родителями загнали в колхоз, отобрав много сельскохозяйственного инвентаря. Потом отца арестовали за якобы антисоветскую деятельность. Только поэтому он связался с ОУН, в которой видел сторонницу и защитницу своих взглядов.

На допросах о конкретной своей преступной деятельности не говорил. Дело сдвинулось с мертвой точки, как только поймали еще нескольких бандитов-эсбэшников. Один, по кличке Тарас, признался, что он земляк Яноша и знает его с младых лет. В банде он ходил под псевдонимом Удавка.

– Не знаете, почему у него кличка женского рода?

– Знаю, потому что он был убийцей родом из детства…

– ???

– В детстве душил котов, собак, охотился с рогаткой на птиц. Перебил, наверное, с сотню хозяйских голубей. Но больше ему нравилось душить в детстве и юности зверье. А в банде людей – удавкой. Всегда это орудие казни из сыромятной кожи носил с собой. Говорил, что надо жалеть патроны на этих нелюдей…

По рассказу Шани бачи – дяди Саши, он присутствовал на ряде допросов венгров и был осведомлен о некоторых «подвигах» Яноша в бандеровской СБ.

В частности, палач признался, что приводил в исполнение приговоры службы безопасности 27 раз.

– И как же он казнил?

– Естественно, излюбленным с детства способом – удавкой. Заходил сзади обреченного, внезапно набрасывал со спины на шею шнур и тянул несчастную жертву за собой. В течение минуты человек уходил из жизни, – повествовал старый вояка невидимого фронта.

– А что еще он натворил?

– Даты и села, где он действовал в Прикарпатье и в Карпатах, а тем более имена уже выветрились из памяти, запомнились более или менее два случая расправы.

Он признался, что однажды Янош был направлен на исполнение приговора над бывшим председателем сельсовета и его многодетной семьей.

Он примерно так рассказывал:

«Пришли в село. Ночь была звездная. Природа отдыхала после дневной спеки. Нужный дом нашли быстро. Постучались в окно. Никакой реакции в течение трех-пяти минут. Стали бить в дверь прикладами. И вдруг слышу:

– Кто там, шо вам треба?

– Вас треба, – ответил я.

– Не дождетесь, – ответил мужской голос. Видно, это был председатель.

Что делать? Надо выполнять приказ. Подперли ломом входные двери, а хату с соломенной крышей подожгли.

Сначала было тихо. Потом поднялся детский плач, скоро переросший в вой. И вдруг вижу, разбивается оконная рама, и в образовавшийся проем стала выпрыгивать семья. Нам ничего не оставалось делать, как их всех собрать…»

– И что они сделали с несчастными?

– Всех девятерых побросали в колодец…

А вот его другое показание.

– Вы знаете лучше меня, – говорил Шандор Ференци, – на помощь в Западную Украину после воссоединения всей Украины в 1939 году восточные братья посылали сотни, нет, скорее тысячи своих сыновей и дочерей. Они помогали выбраться из польского рабства. Ведь не секрет, что для поляков украинцы были восточниками и считались низшей породой людей. Думаю, бандеровщина разматывалась из этого клубка противоречий.