«СМЕРШ» ПРОТИВ «БУССАРДА» (Репортаж из архива тайной войны)

К вечеру Больц собрал у себя совещание и поручил всем сотрудникам «Буссарда» подготовиться к переезду на новое место. Когда мы остались после совещания вдвоем, Больц заговорил о Таболине.

«Неужели он драпанул к партизанам? Как ты думаешь?» — спросил он у меня.

«Трудно сказать. Он парень молодой, возможно, познакомился в Орше и схлестнулся с какой-нибудь красоткой», — высказал я предположение.

«А ты не замечал за ним что-нибудь подозрительное?» «Нет, он всегда был лоялен, исполнителен, хорошо вел занятия, с ребятами имел нормальный контакт, они его уважали».

«Да, ладно, черт с ним. Вместо него возьму другого. А нам с тобой работы прибавилось, придется набирать новых ребят. Правда, такому количеству в Гемфурте на даче будет тесновато, но приказ есть приказ, надо выполнять».

Через два дня я выехал с Больцем в Белоруссию, под Минск, в поселок Курганы. Из Смоленска я уезжал грустный и печальный. Было такое ощущение, что счастье покидает меня. Здесь я встретился со своей любовью, здесь я не сумел побороть свою нерешительность и уйти с Натальей Васильевной к своим. Здесь я все время ждал и после встречи с Таболиным надеялся на возможность перейти хоть линию фронта. И сейчас я все дальше удаляюсь от своего счастья. Ничто, даже воспоминания о встречах с любимой женщиной, не помогали избавиться от подавленного настроения. Что ждет меня? И на что надеяться в этой непредсказуемости и личной неопределенности. Угнетало меня и предстоящее участие в бесчеловечной затее Абвера — обманом использовать одно из страшных последствий войны — детей-сирот в своих бесперспективных бредовых планах.

На новом месте: лагерь «С» в курганах. «Брать только детдомовцев!»

По желанию Больца мы заехали в детдом имени Волкова, где мы делали первый набор подростков. Больц рассчитывал поживиться и взять там еще ребят.

Но, подъехав к зданию, мы увидели, как солдаты вермахта переоборудовали детдом под огневую точку От офицера-сапера мы узнали, что всех детей вместе с воспитателями эвакуировали в Оршу.

Приехав в Минск, мы сразу же направились в комендатуру, где узнали адреса детских домов, откуда «Буссард» должен делать очередной набор воспитанников. В поселок Курганы, что в 15 километрах от Минска, мы прибыли вечером, там продолжали обустраиваться агенты-добровольцы, передислоцированные из Особого лагеря МТС в Смоленске. А мне и Больцу были подготовлены комнаты, куда перевезли всю нашу мебель из лагеря МТС.

На следующий день все было подготовлено к приему и размещению подростков, и мы с Больцем выехали сначала в Астрожицкий городок, в детдом на окраине Минска, и в детдом поселка Семков, тоже под Минском. В детдом Орши были посланы Шимик и Фролов.

Во всех детских домах набор проводился по стандартно отработанной схеме. Прежде всего Больц представлялся директору, объясняя ему, что мы по приказу командования Русской освободительной армии производим набор воспитанников в возрасте 10–16 лет, которые будут воспитываться и обучаться военному делу в воинских частях этой армии.

Затем директор выстраивал перед нами ребят, и Больц спрашивал, кто желает пойти служить воспитанниками в Русскую освободительную добровольческую армию. «Мы обещаем вам денежное довольствие, хорошее питание, обмундирование, медицинское обслуживание и обучение военному делу. От вас будут требовать усердия и дисциплины». О том, что в действительности ребят набирают для совершения диверсий в тылу Красной армии, Больц умалчивал.

«Итак, кто желает добровольно служить воспитанником в Русской освободительной армии?» — вопрошал Больц.

Желающих не оказалось. Тогда Больц приказал построиться в шеренгу и стал отбирать наиболее рослых и крепких, хотя было видно, что ребята содержались в тяжелых условиях, на полуголодном пайке. И внешне выглядели хилыми, истощенными, в изношенной одежде, многие стояли босиком — не было обувки.

Отобранных партиями по двадцать человек перевозили в лагерь «С», в Курганы, где на них заполнялись анкеты, ребят фотографировали, выписывали солдатские книжки и после медосмотра, бани и санобработки переодевали в чистое белье и немецкое обмундирование. Все ребята получили на обед усиленное питание и по бутылке баварского пива.

После обеда ребята под руководством Василия Бойко начали обустраиваться — в двух больших армейских палатках готовить себе спальные места. Вместе с Бойко я разглядывал работу ребят, стараясь хотя бы внешне познакомиться с ними.

В сутолоке этого занятия по обустройству я обратил внимание на одного подростка, который, как мне казалось, умело и рационально распоряжался и по-хозяйски грамотно руководил всеми ребятами. А они, обращаясь к нему за советами и помощью, называли его ласково Ваня.