СМЕРШ в тылу врага

К месту пожара прибыло много военных и гражданских лиц. Возникли слухи, что «это дело рук диверсантов». Конечно, не обошлось и без упреков в адрес органов безопасности, и в первую очередь Особого отдела фронта. Эти широко распространившиеся в прифронтовом городе слухи создали весьма правдоподобную, более чем убедительную легенду для советских разведчиков, получивших еще больше доверия со стороны майора Раски и его коллег.

После «совершения диверсии» в Беломорске Гоменюк еще два дня находился в Особом отделе фронта. За это время он передал все добытые им сведения о деятельности разведшколы, ее структуре, методах обучения, подробные данные о руководящем составе, преподавателях, инструкторах и особенно об агентах, подготовленных к выброске в тыл советских войск со шпионско-диверсионными заданиями. Все эти данные имели важное значение для организации целенаправленной контрразведывательной работы по пресечению подрывной деятельности вражеской агентуры в тылу советских войск. По полученным от Гоменюка данным были ориентированы особые отделы Ленинградского и Волховского фронтов, территориальные органы госбезопасности Северо-Запада страны.

29 июня 1942 года Гоменюка вновь переправили через линию фронта. Теперь советский разведчик уходил в тыл врага из города Сегежа под видом агента разведки противника, возвращавшегося на свою сторону после успешного выполнения задания в тылу советских войск.

Перед ним была поставлена задача глубже внедриться в разведку противника, продолжать сбор сведений о замыслах врага, об агентах, подготовленных к заброске в расположение и на коммуникации войск Карельского, Ленинградского и Волховского фронтов со шпионско-диверсионными заданиями. По возможности, после тщательного и всестороннего изучения, вести работу по склонению заслуживающих доверия агентов из числа советских военнопленных к явке с повинной.

После перехода нейтральной полосы Гоменюк вышел к переднему краю вражеской обороны. Был задержан противником и доставлен в город Медвежьегорск. Здесь Степан заявил о своей принадлежности к агентурному аппарату майора Раски, назвал свой псевдоним — Морозов. Когда это заявление было подтверждено, его принял полковник, начальник Медвежьегорского гарнизона. В разговоре с агентом Морозовым полковник проявил интерес к маршруту его движения, к советским воинским частям, которые встретились на его пути, их численности и вооружению. На вопросы полковника последовали довольно обстоятельные ответы, вполне удовлетворившие его. Разумеется, это были дезинформационные данные, полученные чекистами из штаба фронта и переданные разведчику для введения противника в заблуждение.

Прошло немного времени, и агент Морозов выехал из Медвежьегорска в сопровождении лейтенанта на машине, присланной за ним майором Раски. Лейтенант доставил его в поселок Коссалма, находившийся в тридцати пяти километрах от Петрозаводска, куда недавно передислоцировалась разведывательная школа, в стенах которой Гоменюк в течение трех месяцев осваивал шпионско-диверсионные науки. Теперь школа размещалась на берегу озера в здании бывшего дома отдыха. Гоменюка поместили в отдельную комнату.

Не прошло и часа, как его вызвал к себе шеф школы майор Раски. Он усадил агента в кресло, поздравил его с благополучным прибытием.

— А теперь, — любезно предложил майор, — расскажите, как прошел рейд, удалось ли вам выполнить наше задание?

— Да, я считаю, что удалось, — ответил Гоменюк. — Правда, с некоторыми изменениями полученного задания.

Агент рассказал шефу, как он «выполнял» полученное задание, чего при этом добился. Во-первых, выяснил, что штаб Карельского фронта передислоцировался, однако новое место его расположения узнать, к сожалению, не удалось. Но адскую машину он по собственной инициативе все же в дело пустил, ухитрившись подложить ее к стене большого склада с боеприпасами на окраине Беломорска. В результате взрывов и пожара этот важный военный объект полностью уничтожен.

Во-вторых, по словам агента, он, подвергая себя большому риску, сумел разузнать, какие воинские части входят в настоящее время в состав Беломорского гарнизона, что нового внесено в правила передвижения военных и гражданских лиц по городу. Естественно, что данные, переданные Гоменюком своему шефу о частях и режиме в гарнизоне, носили дезинформационный характер.

Майор Раски внимательно выслушал агента, задал ряд уточняющих вопросов и, выразив удовлетворение его докладом, вызвал к себе капитана Мармо.

— Агент Морозов в полной мере оправдал наше доверие, — заявил он. — Запишите все, что он выяснил о Беломорском гарнизоне. А главное, срочно составьте подробную схему окраины города, где размещался взорванный военный склад.