Читаем Смерть Анны Ор полностью

Смерть Анны Ор

— Я хочу посмотреть, как вы живете…

Заметив удивленный взгляд Казарина, леди Эдит сказала раздраженно:

— Ах, да, этикет и правила приличия лучшего лондонского общества… Устав, предписанный ее британским величеством королевой…

Она снова посмотрела на Казарина:

— Но мы на Востоке!.. Мы на Востоке, мистер Казарин, в стране, объятой революцией и интервенцией и еще Бог знает чем… И через две недели я уезжаю, я уезжаю в Каир… Можно мне будет вспоминать вас, небольшое приключение в стиле Мопассана в стране гражданской войны…

— Вы знаете литературу довольно хорошо, — сказал холодно Казарин…

— О да, мы, британки, занимаемся ею очень охотно… Чего нельзя, кажется, сказать о русских женщинах… По крайней мере я не слышала ни одной цитаты из уст нашей приятельницы, очаровательной мисс Ор… Не правда ли?..

Коротко Казарин сказал:

— Если миледи хочет мне нанести визит в такое необычное время — мы должны свернуть направо…

Они пошли молча… Леди снова поправила манто и опустила голову, прислушиваясь к шагам, звучавшим но панели…

Когда вспыхнуло электричество в комнате Казарина, леди Эдит сказала нервно:

— Гардины… гардины у окна надо опустить, все-таки…

Казарин занялся этим… Расхаживая по комнате, леди осматривала ее, затем она сказала, увидев, что Казарин смотрит на нее:

— Мистер Казарин, мы сядем на диван и, все-таки, я надеюсь послушать о вашем прошлом… Мы устроим элегический вечер воспоминаний в пять часов утра…

Казарин оставил гореть только большую лампу под абажуром темно-синего цвета… Леди Эдит глядела на него искрящимися глазами:

— Вы всегда так холодны и уравновешены…

Улыбка скользнула по лицу Казарина и спряталась в углах губ:

— Профессия, миледи… Без этого нельзя было бы состоять в разведке… А это мне нужно…

Леди удивилась:

— Нужно?.. Я думала, что джентльмен только в случае крайней нужды…

Но сейчас же она оборвала:

— Простите… Итак, мистер Казарин, я слушаю…

Леди Эдит полулежала на мягких подушках дивана…

Глаза Казарина, блестя в синеватом полусвете, глядели на нее пристально и серьезно…

Он хотел что-то сказать, но стук в дверь перебил его…

— О… — сказала леди Эдит встревоженно, — какой ранний визит…

Казарин вскочил… И снова леди Эдит успела заметить в этот момент, как сквозь обычное лицо, холодное спокойное лицо Казарина, проступило новое, которое леди Эдит где-то смутно видела…

Он сказал тихо, чужим голосом:

— Я сейчас посмотрю…

Стук повторился… Подойдя к двери, Казарин спросил тем же чужим голосом:

— Кто?..

— Можно? — спросил женский голос…

Дверь распахнулась и на пороге показалась Анна Ор, смертельно бледная…

Казарин автоматически закрыл за ней дверь… И мертвое молчание воцарилось в этой комнате, тускло освещенной лампой под синим абажуром…

Это молчание длилось не менее минуты… Затем, прерывающимся голосом, Анна Ор сказала:

— Мне было так жутко… Я помешала, простите, я помешала…

Неожиданно она опустилась в кресло и закрыла лицо платком…

Леди Эдит, встав, сказала повелительным голосом:

— Мистер Казарин, вы проводите меня… Простите, мисс Ор, если я отниму мистера Казарина у вас еще на несколько минут… Он сейчас возвратится…

С иронией, с иронией Холлстенов, леди Эдит прибавила:

— Мы собирались здесь заняться элегическими воспоминаниями прошлого… Доброго утра, мисс Ор…

Сходя по лестнице и не глядя на Казарина, леди Эдит сказала:

— Я прошу прощения, что отзывалась о мисс Ор в не совсем почтительном тоне: я не знала, что мисс Ор занята иными делами и не имеет поэтому времени для литературы…

— Но, — начал Казарин…

Но леди Эдит быстро пошла вперед… Их шаги гулко стучали по панели тротуара, смоченной росой… Косые лучи рассвета освещали верхние этажи домов…

Так же молча они попрощались у входа в гостиницу «Бристоль», леди Эдит быстро прошла в дверь, открытую заспанным швейцаром…

Казарин вернулся обратно, но Анны Ор уже не было… Он оглянул пустую комнату и пожав плечами, сказал:

— Положительно, я становлюсь мопассановским героем… На что только не приходится идти…

Он еще раз пожал плечами, подошел к письменному столу и, перебирая бумаги, неожиданно рассмеялся… Этот смех, которого никто не слышал, этот смех прозвучал чуждо и странно… Тому, кто посмотрел бы на Казарина, стоявшего спиной к свету и смеявшегося, никогда не поверилось бы, что этот смех принадлежал Казарину, гусарскому офицеру, причисленному к британской разведке… Казарин оборвал этот странный смех и сел в кресло: он работал у письменного стола до восьми часов утра, а затем, умывшись холодной водой, поехал к Гавварду…