Смерть Артура. Книга 1

Остановили они ему кровь как могли и горько убивались оба, — и сэр Грингамур и леди Лионесса. Но тут вдруг явилась туда Лионетта, на глазах у них у всех подняла отрубленную голову, натерла ее притираниями в том месте, где была она отрублена, и шею тоже натерла там, где росла голова. А потом составила все вместе, и голова пристала чуть не крепче прежнего. Рыцарь вскочил проворно, и девица Лионетта отвела его к себе в спальню. Все это видели сэр Грингамур и леди Лионесса, и сэр Гарет тоже: он видел своими глазами, что это была та самая девица Лионетта, что сопровождала его раньше на всем его опасном пути.

— Ах, девица, девица, — сказал он, — вот уж не думал я, что вы со мной так обойдетесь.

— Господин мой сэр Гарет, — отвечала Лионетта, — как я с вами обошлась в том я во всем погодя признаюсь, и увидите, что это к вашей же чести и к чести всех нас тоже.

Вот в недолгом времени совсем почти оправился сэр Гарет, снова сделался весел и шутлив и снова стал петь и танцевать. И опять в нем и в леди Лионессе так разгорелась жаркая любовь, что они на десятую ночь опять сговорились, что она тайно придет к нему на ложе. Но потому что в прежний раз был он ранен, положил он теперь подле постели все доспехи свои и меч свой.

ГЛАВА XXIII

Как упомянутый рыцарь на вторую ночь явился снова и снова был обезглавлен, и как на праздник Пятидесятницы все рыцари, побежденные сэром Гаретом, прибыли пленниками ко двору короля Артура

А она как обещала, так и явилась. Но лишь только очутилась она у него в постели, как увидела, что приближается к их ложу вооруженный рыцарь, и о том успела сказать Гарету. Он проворно с ее доброй помощью облачился в доспехи и стал биться с тем рыцарем во гневе и злобе, гоняясь за ним по всему залу. Но в каком бы углу они ни рубились, позади и впереди них было светло, будто горело двадцать ярких факелов.

От великого напряжения сил снова вскрылась у сэра Гарета старая рана, и он начал истекать кровью. Но в пылу боя и в храбрости своей он и не поглядел на свою рану, а могучим ударом сокрушил рыцаря наземь, сорвал с него шлем и отсек ему голову.

Потом разрубил он ту голову на сотню кусков, а разрубив, подобрал их и вышвырнул все через окно в замковый ров. Но к этому времени он уже совсем ослабел и едва стоял на ногах и прямо в доспехах упал в смертном обмороке на пол.

И снова закричала громким голосом леди Лионесса, так что услышал ее сэр Грингамур, и, когда он спустился туда и нашел сэра Гарета в столь бедственном состоянии, горе его было велико и глубоко. Он привел в чувство сэра Гарета и дал ему выпить питья, которое чудесно восстановило его силы.

Леди же Лионесса столь жестоко сокрушалась, что нет слов сказать, она так плакала и убивалась, что едва не умерла.

А тут явилась к ним туда девица Лионетта, она подобрала за окном и сложила все куски, на какие разрубил сэр Гарет рыцареву голову, натерла их, как и в прошлый раз, каким-то — снадобьем и на глазах у них у всех приставила к телу.

— Ах, девица Лионетта, — промолвил сэр Гарет, — не заслужил я от вас такого зла.

— Сэр рыцарь, — отвечала она, — я не свершила ничего, в чем погодя не признаюсь, а все, что я сделала, окажется к вашей же чести и к чести всех нас тоже.

Потом остановили сэру Гарету кровь, но приглашенные лекари объявили, что ни один смертный человек не излечит его раны до конца, покуда не разрушит тех чар, коими она была нанесена.

А теперь оставляем мы сэра Гарета с сэром Грингамуром и его сестрами и обратимся к королю Артуру, который в то время опять справлял праздник Пятидесятницы. И явился вдруг к нему на празднество Зеленый Рыцарь с пятьюдесятью рыцарями, и все они объявили себя пленниками короля Артура. Вслед за тем явился Красный Рыцарь, его брат, и объявил себя пленником короля Артура вместе с шестьюдесятью рыцарями. Также прибыл туда Синий Рыцарь, его брат, и объявил себя пленником короля Артура. Имя же Зеленого Рыцаря было сэр Пертолип, Красного Рыцаря имя было сэр Перимон, а Синего Рыцаря — сэр Персиант Индийский.

Эти трое братьев поведали королю Артуру, как их всех одолел рыцарь, который ехал с девицей, а она его называла сэр Бомейн.

— Иисусе! — вскричал король. — Хотелось бы мне знать, что же это все-таки за рыцарь и какого он роду-племени. Он провел у меня целый год, но здесь с ним обращались презрительно и плохо. И сэр Кэй в насмешку прозвал его Бомейн-Прекрасные Руки.

Но как раз, когда король стоял и беседовал с этими тремя братьями, вошел сэр Ланселот Озерный и сказал королю, что там прибыл к ним важный барон с пятьюстами рыцарями. А был в это время король в Карлионе, ибо там справлял он в этот год праздник, и барон к нему туда приехал и приветствовал короля со всей учтивостью.

— Что угодно вам? — спросил король Артур. — По какому делу вы к нам прибыли?