Смерть беспозвоночным

— Что какая‑то странная погода установилась — не известно, тепло или холодно, так, может, хоть собственная дочь соизволит посоветовать родной матери, как одеться, выходя из дому. Что, кажется, испортила клетчатый зонтик, а кошки так неудобно заснули в кресле, не задавят ли они друг дружку? Что у нее кончается мука, а в аптеке теперь новая фармацевтка, и ей совсем незнакомая? И почему к ней никто не приходит в гости? А сосед очень приволакивает ногу при ходьбе и вообще жутко шаркает. И кажется, один из ее домашних цветочков погибает. Порвалось кружево на рубашке, которую ей еще отец подарил. В телевизоре совсем нечего смотреть. А за дверыо кто‑то так страшно расчихался, что она наверняка заразилась. И еще ей просто необходим новый чай с мятой, у старого, возможно, кончился срок годности…

Ничего не поделаешь, пришлось невежливо перебить собеседницу.

— Опомнись, сколько можно? И все это ты помнишь наизусть?

— Запомнишь, если приходится выслушивать по сто раз. И что самое обидное — она безошибочно умудряется позвонить в самое неподходящее время, начиная с семи утра. Ты до сих пор была безопасной, потому я тебе и звоню. Говори, в чем дело.

— Ничего особенного, мне нужен твой Петрик Если можно, номер его телефона домашнего и мобильного.

— И зачем он тебе? Я просто из любопытства спрашиваю.

У меня не было никаких оснований укрывать от нее пана Выстшика.

— Из‑за его крестного. Наверняка он его видел? Мне надо знать, как тот выглядит.

— Крестный отец Петрика?

— Ну да, крестный Петра Петера.

— Странные у тебя желания. Я лично не знаю, как он выглядит, но слышала, что недавно просто вывел из себя его мать. Я говорю о мамаше Петрика.

— И ничего удивительного…

— Я тоже так думаю. А что, ты его знаешь?

— В какой‑то степени. И вот теперь мне нужно подтверждение.

— А как обстояло дело с мамашей Петрика? Из‑за чего она была так расстроена?

— Да он просто неожиданно явился к ней, а этого одного уже достаточно, чтобы испортить человеку настроение. А мамаша Петрика в последнее время нездорова, и вообще она очень впечатлительная, а тут до того разнервничалась, что просто не в состоянии была рассказать нам, чем же конкретно он так на нее подействовал. Сама она нормальная женщина, только вот с позвоночником у нее давно нелады, женщина почти неподвижна, но не теряет бодрости духа и даже работает по мере сил. Сидя дома. И очень довольна жизнью. Видела бы ты, какие прелестные коврики она из шерсти делает! А тут мы позвонили и угодили как раз на ее реакцию после визита проклятого крестного. Слышала бы ты, как она смешно злится! Я даже позавидовала Петрику, вот если бы моя мать была такой…

— …ты бы не отключалась, правда?

— Конечно! А тут все свалилось на меня, потому как эта обезьяна злостно отделилась…

— Ты о сестре, что ли? О Лильке?

— Ну да, о ком же еще?

— Но ведь она как‑никак подальше, чем ты. Во Франции…

— Жаль, что я не выношу жары, а то сбежала бы еще дальше, в какую‑нибудь Австралию, в Америку…

— А в ЮАР климат почти такой же, как у нас

— И вовсе нет, там гораздо жарче. Но моря больше, так что я еще подумаю. А из‑за матери Петрика уже третий день переживаю, потому что бедняга после стресса двое суток была не в себе. И гляди, ни к кому из нас не приставала, не искала поддержки и помощи, сама пыталась справиться с такой бедой.

Я не перебивая слушала болтовню Миськи, потому что у меня концы не сходились с концами. Что‑то тут не так

— Погоди, скажи точно, когда же этот очаровательный джентльмен нанес визит несчастной женщине?

— Откуда мне знать? Считать надо…

— Уж потрудись, сосчитай.

Похоже, Миська уже излила желчь и теперь могла мыслить спокойно.

— Считая со вчерашнего дня… трое суток, а ей еще до того пришлось переваривать двое суток, получается — пять дней. Пять дней назад надо отнять от вчерашнего дня. И что с того?

— Пока не знаю, мне надо хорошенько подумать, в голове такой сумбур! Тут простой арифметикой не отделаешься. Ну, давай номер телефона Петрика.

Вместо этого Миська опять свернула с темы, но я уже знала — ее излияния имеют смысл. И потому слушала внимательно, не перебивая.

— Знаешь, Петрик и сам со времени неожиданного визита крестного тоже стал какой‑то странный, я даже рассердилась, по какому праву? При такой матери?! Какого хрена ему еще надо? Надо познакомить с моей, узнает, почем фунт лиха. Холера, хотя, может, это из‑за кошек..

— Успокойся и перестань нести околесицу, а с матерью не знакомь. Кто знает, вдруг парню придет в голову, что ты уродилась в нее…

Миська от неожиданности замолчала. Задумалась, должно быть.

Так оно и было. Помолчав, уже спокойнее она согласилась со мной.

— Ты права, ведь нет худа без добра. Ладно, я перестала психовать, вот тебе номер телефона… Есть чем записывать?

Петрика я безрезультатно отлавливала так долго, что в конце концов отловили меня. Гурский. Прорвался через телефонную блокаду! Сначала, как положено, позвонил, а потом и сам приехал.

Как всегда, я была ему очень рада.