Смерть Британии! «Царь нам дал приказ»

Кроме того, важным моментом стало то, что в рамках Садового кольца Москвы было разрешено возводить здания не выше пяти этажей и только по особым разрешениям с целью превратить центр столицы в изящный исторический центр России. Особенно налегали на архитектуру петровского и екатерининского «веков», получая таким образом «изящную древность». Безусловно, были и другие допуски, например, стилизации под здания времен Ивана Грозного. Но основной вал построек носил характер петровского барокко и русского классицизма.

Доля первых монументальных высотных зданий перепала на Золотой квартал, ставший своего рода живым олицетворением «достижения народного хозяйства», вобрав в себя все то, что только могли сделать в России, пусть даже и в штучном виде.

Сам проект был представлен не только постройками чисто городского типа, но и серьезной работой с ландшафтом.

Ядром «преобразования природы» стало несколько увеличенное по сравнению с реальностью прошлой жизни Александра Можайское водохранилище, достигнутое несколько более масштабной земляной плотиной, сооруженной на Москве-реке, чуть выше города Можайск. Благодаря чему площадь водохранилища увеличилась примерно на треть, а максимальная глубина достигла тридцати метров. Впрочем, не обошлось и без серьезных земляных работ по формированию набережной квартала, лишенной какой-либо природной неряшливости. Квартал вообще представлял собой строгую геометрическую пропорцию, в которой даже мощеные тропинки были проложены «по линейке».

Второй важной частью преобразования ландшафта предполагалось превращение всей округи в радиусе пятидесяти километров от квартала в один сплошной лес, лишенный каких-либо жилых поселений. Причем не заброшенный бурелом, а практически эталонный германский лес, аккуратно расчищенный от завалов, в котором было на учете у местной службы лесников каждое дерево. Своего рода не лес, а дикий парк. Однако когда Александр поинтересовался сметой расходов на его создание и обслуживание, то понял, что обустройство полноценной пограничной линии с контрольно-следовой полосой и прочими принадлежностями выйдет как бы не дешевле. Еще одним положением против стало слишком уж нарочитое отгораживание от местного населения – ведь лес предполагалось сделать закрытым для посещения извне, дабы избежать случайных гостей. В итоге пришлось умерить свои аппетиты и остановиться на объявлении этой зоны природным заповедником, внутри которого, как в коконе, и расположился Золотой квартал с лесопарковой зоной глубиной в десять имперских верст от границы квартала. В поселениях же, расположенных по границам новоявленного заповедника, были организованы егерские хозяйства для его обслуживания, где стали работать физически крепкие и поразительно молчаливые новоселы, а большую часть местных жителей завербовали на поселение в другие места, соблазнив весьма высокими заработками и хорошими перспективами. Остались в основном лишь старики. Такая полоса отчуждения была столь же надежна, но менее заметна и обходилась гораздо дешевле.

Архитектурный комплекс тоже оказался на высоте. Гигантские, монументальные здания создавали поразительную атмосферу величия и могущества. В центре большой пространственной композиции стоял Имперский дворец съездов, напоминающий всем своим видом так и не родившийся Дворец Советов, который планировали построить в СССР в тридцатые годы. Только вместо статуи Ленина на его вершине размещался обычный шпиль. Под стать ИДС были и другие, более скромные здания, охватывающие весь диапазон административных задач. Монументальность построек, своего рода даже гигантизм, вкупе с изяществом уходящих в высоту линий – вот на чем базировался визуальный облик Золотого квартала, который, кроме всего прочего, был сосредоточением штучного, элитарного научно-технического прогресса Российской империи. Даже железная дорога, идущая от отдельного терминала Киевского вокзала до Золотого квартала, и та являлась неимоверно дорогой в сооружении и потрясающей в своем качестве. Чего стоит только полностью железобетонное полотно, идущее на ее стотридцатикилометровом пространстве, укрытое в сплошной железобетонный павильон. Двухъярусные дорожные развязки, звериные проходы, рельсы R80 из особой, легированной стали, экспериментальные электровозы, носящиеся по этой дороге с совершенно немыслимой для 1890 скоростью – сто двадцать километров в час! Да не разово для рекорда, а в постоянной эксплуатации.

Иными словами, получился не квартал, а невероятное чудо, созданное на пределе технологических возможностей Российской империи. Да так, что ничто не могло сравниться с ним в плане иллюстрации достижений науки и техники государства. Своего рода монументальный и техногенный Версаль конца XIX века, пронизанный ароматом научно-технического прогресса и могущества. Безусловно, в 1890 году возведение комплекса все еще шло и самые масштабные объекты находились на разных стадиях постройки, однако рабочие здания квартала запущены в работу за исключением некоторых нюансов.