Смерть дипломата

–Нет, – возразил Дронго, – я уже тридцать минут замечаю, когда вы говорите правду, когда не совсем правду, когда просто откровенно лжете.

–Не нужно так говорить, – она подвинула к себе клатч, – я сейчас встану и уйду. Нам не о чем больше разговаривать.

–Наоборот, именно сейчас наш разговор и начинается.

–Я вас не совсем понимаю, – медленно произнесла Нармина.

–Все очень просто, – пояснил Дронго. – Я внимательно следил за вашим лицом, как только вы сели за этот столик. За вашим лицом и за вашими словами. Я с самого начала не поверил в случайность нашей встречи и в ваш телефонный звонок, который прозвучал почти сразу после неудавшегося покушения на меня.

–Вы считаете, что это я пыталась вас убить? – с явным презрением спросила она.

–Нет, – ответил Дронго, – если бы вы пытались меня убить, вы бы сейчас так не нервничали. Заметно, как в приступе гнева ваши лицевые мышцы опустили брови несколько ниже, закручивая их вовнутрь, – это классический признак гневливости. Плюс на переносице появилась вертикальная морщина, глаза сузились, верхние и нижние веки приблизились друг к другу, а ноздри вашего красивого носа раздулись от гнева. Сейчас вы действительно разозлились, и я верю, что вы непричастны к моему возможному убийству.

–Я об этом даже не знала, – сказала она.

–Верю. Сейчас верю. Но давайте по порядку. Я с самого начала обратил внимание, как стремительно вы вошли и как нервно протянули мне руку. Рукопожатие и походка могут выдать человека. Вы были напряжены и готовы к сложному разговору. Женщина, которая идет на свидание с мужчиной, выглядит менее собранной и готова к комплиментам. Вы же были готовы к стойкой борьбе.

Потом вы сказали, что даже не узнали меня. Ничего подобного. Вы не просто меня сразу узнали, вы меня ждали на лестнице. Дело в том, что мой напарник ждал меня на улице и видел, когда вы вошли в здание ресторана. Я посчитал время. Даже если подниматься очень медленно, то для того, чтобы войти в ресторан и подняться на второй этаж по лестнице, где мы с вами встретились, нужно было около полминуты, пусть чуть больше. Но мы встретились через полторы, а через две я вышел из ресторана. И знаете, почему? Очевидно, наверху, в зале ресторана, сидел ваш сообщник. Он сообщил вам, когда я закончил разговор, и вы вошли в ресторан. Мой напарник видел, как вы прятали свой телефон в сумочку. Но вы не знали, что я задержусь на третьем этаже, чтобы набрать номер телефона моего друга и сообщить ему о том, что я закончил разговор, поэтому вам тоже пришлось ждать, что уже было подозрительно. И вы не просто меня сразу узнали, вы ждали именно меня на этой лестнице, чтобы со мной поговорить.

–Как странно, я не заметила вашего напарника.

–Это была ваша ошибка, и не единственная. Затем мы уселись за столик и начали наш разговор. Я сразу обратил внимание на ваши пальцы, которые время от времени вздрагивали, словно вы сильно нервничали. И еще вы несколько раз подозрительно дотронулись до клатча. Я не думаю, что там лежит пистолет, но наверняка там какой-нибудь микрофон или нечто в этом роде.

–Это все, что вы заметили? – жестко спросила Нармина. У нее изменились голос и даже выражение глаз.

–Не все. Я заметил вашу реакцию на мои слова, что вы превратились в красивую женщину. Обычная реакция женщины в таком случае – как минимум расслабленная улыбка и легкая настороженность: мол, к чему ведут эти комплименты и чего хочет этот мужчина? Вы же слушали по-другому. Конечно, вам были приятны мои комплименты, но было заметно, что вы думаете о чем-то своем, слишком отстраненно вы отводили глаза в сторону. Можно было понять, что вас менее всего волнует ваша внешность и сюда вы пришли явно не для того, чтобы выслушивать от меня комплименты. Очевидно, вам сообщили о моей репутации, что вы сейчас непроизвольно подтвердили, сказав, что вас предупреждали.

Затем я обратил внимание, как вы дернулись, когда я сказал, что вы учились на медицинском. Вы не ожидали, что я могу так хорошо вас помнить. Губы у вас напряженно оттянулись назад вокруг чуть приоткрытого рта. Вы понимали, что в разговоре со мной нельзя все время лгать, поэтому начали рассказывать мне подлинную историю Майи, которая переехала в Канаду. Было заметно, как вы расслабились, перестали трогать свой клатч, успокоились, ведь эта история не имела никакого отношения к нашему разговору и нашей встрече. Когда вы говорили о происходящих событиях в Баку, вы были достаточно откровенны, и по вашим глазам было видно, какой вы бываете, когда говорите откровенно. Они были распахнуты, вы не отводили глаз, руки лежали спокойно, губы не были так напряжены.

Когда вы печально заметили, что Майя развелась, я понял, что это и ваша история. А потом вы сказали такую фразу: «В жизни важны компромиссы», – и сразу разнервничались. Даже подвинули к себе клатч и достали носовой платок, у вас на лбу выступили капельки пота, ведь в этот момент вы думали не о Майе и моем брате, а о нашей встрече. Очевидно, вы вынудили сами себя пойти на компромисс, чтобы узнать у меня нужную вам информацию.