Смерть для бессмертных

Бруно лежал на огромной кровати, обнимая Эбби, которая этой ночью подарила ему сына. Сам новорожденный лежал в люльке рядом с кроватью. Было утро, хоть и не особо раннее, но его жена, уставшая во время родом, да еще и просыпавшаяся несколько раз за ночь, чтобы покормить, все еще спала.

Бруно бы и дальше лежал рядом, если бы не крики и странный шум, раздавшиеся чуть ли не в соседней спальне. Он соскочил с кровати с ловкостью акробата и схватил первое, на что упал его взгляд — висевшую над изголовьем кровати саблю.

В одних трусах вынырнув в коридор, он чуть не столкнулся с двумя бегущими и вопящими девушками. Схватил одну из них за руку и спросил: «Что случилось?!» Вместо ответа получил жест, указывающий на одну из спален, где сейчас была открыта дверь.

Бросился туда и стал свидетелем сражения между Карлейном (начальником стражи Маркуса) и черным волком. Совершив прыжок, волк пронесся прямо над телохранителем, который успел ударить волка в брюхо, вот только шкуру пробить он не смог — да и вообще согнулся, словно кожа волка была непробиваема.

Бруно занес саблю и хотел было помочь Карлейну биться с волком, как вдруг эта черная зверюга отпрыгивает в дальний конец комнаты и рычит. На Бруно не нападает.

— Шкуру этим не пробить, — слышит он голос Карлейна. — Нужно что-то серебряное. Думал, что это миф, но…

— Серебряное? — у Бруно что-то щелкает в мозгу. Не с волком они бьются…

Бруно, который ранее не отличался особым умом и сообразительностью, смотрит в волчьи глаза и понимает. Он всё понимает!

А потому тут же бьет по Карлейну, который никак не ожидал такого вот поворота событий, а потому пропускает этот удар, совершенно не успев среагировать.

Удивленный взгляд лже-Карлейна, направленный на Морфи, человека в трусах, поразившего его какой-то тупой саблей. Теперь лицо Карлейна теряет свой прежний человеческий цвет и преображается. Дроу, фиолетовокожий темный эльф опускается на колени и берется за рукоять сабли, которая застряла в его грудине, проделав нехилый такой путь от левого плеча, разрубив ключицу и несколько бедер.

— Не так я должен был умереть, — тихо хрипит он, плюясь при этом кровью.

Волчица тоже преобразилась, приняв облик человека и став никем иным как мисс Флауэрс. Вернее, бывшей мисс Флауэрс. Она подошла к ним, держа черную шкуру перед собой и прикрываясь ею.

— Морфи? — спрашивает она, не веря своим глазам. — Ты… изменился… так… сильно… но… как ты понял?

— Вы сбежали с Хейзелсмоуком. А этот хрен сказал про серебро. Несложно было два и два сложить. Вы… тоже изменились. Но я не про внешность, а про… — он показал на шкуру.

Элеонор улыбается. Вздрагивает, когда в комнате материализуется Маркус.

Дроу поднимает на него свой взгляд.

Маркус оценивающе смотрит на обнаженную супругу, прикрывающую тело волчьей шкурой, стоящего в одних трусах Бруно и почти мертвого темного эльфа, непонятно как еще живого.

— С этим хреном… всё понятно, — указывает он пальцем на эльфа. — А как мне понимать… это?

Теперь палец Маркуса водит по Бруно и Элеонор. Бруно стоит, раскрыв рот, а миссис Спенсер оглядывается назад.

— А еще, — говорит она, полностью придя в себя после поединка, и теперь показывает большим пальцем за свою спину, где посреди комнаты располагалась наполненная розовой водой ванна, — у нас есть дохлая служанка.

МАРКУС

Разобравшись с женой, Бруно, умершим прямо стоя на коленях темным эльфом и «дохлой служанкой», я направился за дворецким, которого послала за мной, с его слов, Мадам. Идти пришлось довольно-таки далеко — практически в самую отдаленную часть замка. В одну из спален, которые давно никем не использовались. Я вообще называл эту часть замка «мертвой зоной» — тут бывала разве что прислуга, чтобы пыль вытереть, перестелить постели, да вымыть пол.

А теперь… одна из таких спален была сожжена. Кара подоспела сюда до того, как огонь перекинулся очень далеко, хотя соседние спальни тоже слегка захватило.

— Я погасила огонь, но… этого бедолагу было уже не спасти, — говорит она, показывая мне обгоревший труп. По размеру тела несложно было понять, кто это.

— И кому нужно было сжигать этого гнома?

Кара пожимает плечами.

— Кто бы это ни был… дверь изнутри была заперта.

— Прям детективный сюжет, — комментирую я, отчего Кара слегка улыбается.

— Я сплю с Карлейном. Ты же в курсе?

— Ты же сама приходила ко мне спрашивать разрешения.

— Ну, просто… — она обнимает себя за плечи, — может, ты подумал, что я пытаюсь вызвать у тебя ревность, или еще что…

— Раз уж мы заговорили о нём… ты не успела в него влюбиться?

Опустив глаза, она отрицательно покачала головой.

— Всё ещё… — я хочу спросить: «Всё ещё любишь меня?» — но язык как-то не поддается. Да и Кара, слава Богу, не дает мне закончить:

— Да, — коротко и ясно. — И всегда буду. Не знаю, отчего у меня такая уверенность. Просто знаю это — и всё. Думала, что Карлейн поможет мне забыться, но… мне теперь ещё и скверно оттого, что я пудрю ему мозги.

Хотел бы я ей признаться, что пудрит мозги ей как раз таки он. Да ещё и по моему приказу.

— Пока не особо к нему… прикипай.