Смерть для бессмертных

— Три тысячи семнадцатый, — говорит.

Кирилл смотрит по сторонам — на будущее явно не катит.

— А страна какая? Россия?

— Пяндрабоку, — она продолжает смеяться.

— Как-как?! — Кирилл округлил глаза. — Ты это слово сейчас сама выдумала?

Девчонка просто ухахатывалась.

Чего смешного — он понимал. Это, как минимум, их с Эльрикель одежда.

— Так что? Это не твой мир? — снова спрашивает пепельная блондинка.

— Он во всем похож на мой. Не отличить. Но… в мелочах… к примеру, логотипы машин — я таких не видел никогда. Звезды на постерах… рекламы вот этих брендов — это всё мне не знакомо.

Она крепче сжала его руку, глядя на то, как Кирилл, в свою очередь, вертит головой в поисках хоть чего-нибудь знакомого.

— Это проблема? — спрашивает, наконец, она.

Он останавливается, опускает на нее взгляд, смотрит в эти прекрасные глаза, красивей которых не видел никогда — ни в жизни, ни в кино, — и улыбается.

— Можно привыкнуть, — тихо говорит он. — Главное, чтобы ты была со мной.

И после этого, несмотря на всех этих «папарацци», он притягивает ее к себе и целует.

После того, как в интернет выложили видео, записанное на видеокамеру одного из супермаркетов, где двое непонятно одетых людей появляются прямо посреди проезжей части, видео этих школьников стали чуть ли не самыми хайповыми в интернете (хотя тут он назывался немного не так). И, если бы не другая сенсация, то, возможно, Кирилл с Эльрикель даже стали бы звездами.

Но в этом мире всё пошло немного по иному сценарию…

***

Карлейн, хоть и был голоден, но старался особо не есть. И с еще большей осторожностью он отнесся к выпивке. Все время обеда он был напряжен и чрезвычайно внимателен. Настороже. Каждую, мать её, секунду.

Но, когда прием пищи подошел к концу, он понял, что волновался зря — ничего не произошло. Перегил, казалось, и правда намеревался закончить их встречу на мирных тонах.

— А вот теперь, Маркус, можно и о делах, — говорит Перегил, вставая из-за стола. — Как ты понимаешь, воевать я не хочу. А твоей смерти желаю даже меньше, чем ты сам. И потому… я хочу, чтобы мы пришли к соглашению.

Граф двинулся с Перегилом к выходу из тронного зала.

— Защищай Мадам, если что, — говорит Карлейн Джерраку, а сам идет следом за графом.

— Твой опричник всегда следует за тобой? — спрашивает Перегил, в ответ на что граф сначала оборачивается, чтобы убедиться, что речь о Карлейне, и лишь затем дает уже вербальный ответ.

— Такова его задача — всюду следовать за мной. Как тень.

— То есть, у тебя их две, мой дорогой друг?

— Выходит, две, — граф, кажется, улыбнулся. Хотя Карлейн не может знать наверняка, ибо смотрит на их затылки.

— Тогда я начну, с твоего позволения, — Перегил пропустил графа вперед, выпуская в сад, а затем двинулся следом. — Я хочу, чтобы ты стал моим генералом. Главным полководцем. Моей десницей. Твои земли будут свободны от любых поборов и приобретут практически абсолютный суверенитет. Единственное, что останется твоей обязанностью — это вести в бой мои войска. Свою же армию ты можешь не трогать — она останется в твоем городе и не будет обязана сражаться под моими знаменами.

— Что-то как-то слишком всё радужно.

— Ну, не скажи. Всё же война — дело нелегкое. Придется попотеть, прежде чем распространим Огнепоклонство по всей этой планете.

— Кроме моих земель?

— Кроме твоих земель, — Перегил подтверждает.

— Что насчет Аквы?

— Мне нет до нее никакого дела. Если она даст слово, что не станет больше вести против меня войну, то я отзову Орден. Представляешь, Маркус, — Перегил остановился и обошел графа со спины, подошел к нему сзади и положил свои руки ему на плечи, — ты станешь… вторым. Вторым во всём этом мире. Вторым существом. Сразу же после Бога. И первым человеком в этом мире. Маркус Богоподобный. Именно так тебя и станут называть. Даже через тысячи лет после смерти. Ты войдешь в историю. А может быть, когда-нибудь… даже станешь частью религии. Тебя будут называть не иначе как пророком, мессией. Не это ли… высшая награда для великого воина? Посмотри на этот город отсюда, с вершины холма…

Карлейн тоже немного отошел в сторону и пошел поближе к краю. Первое, на что упал его взгляд — это огромная арена, где, по всему видимому, происходили зрелищные эпические сражения.

— Видишь Колизей? Это место, где всё начиналось… где ты появился в этом мире. Возник буквально из ниоткуда. Разве не ирония, что именно здесь… и завершается твой тернистый путь? Здесь… ты обретешь своего главного союзника. Сделаешь огромный шаг к своему величию. Просто… согласись.

И Карлейн поворачивает голову к графу. Смотрит на его профиль. Видит, как его взгляд направлен на эту самую арену, Колизей. Ждет, какой же ответ даст его господин.

— Хорошо, — говорит, наконец, граф. — Я стану твоим десницей.

Глава 27. Ход конём

— Как же… так-то, а? — Аква стояла у искусственного мини-водопада, через воды которого наблюдала за происходящим в саду Голденхэйвена. — Нет-нет-нет, не может такого быть, нет! Не так всё должно было быть, ой не так! Ну… как так-то, а?!

Схватившись за свою фиолетовую голову, она опустилась на корточки и застыла.