Смерть ей к лицу

Хочется спросить: когда? Но его лицо расплывается, и я, покачнувшись, прижимаюсь к Бъёрну. Внезапно язык немеет, мысли путаются и в горле жжение. Испуганно хватаюсь за шею. Ощущения, будто меня отравили. Он дал яд? Может быть, именно он убил Торвику? А я так опрометчиво выпила то, что сунули в руку. И ведь улыбается сейчас. И смотрит победно.

– Идите! – приказывает Тамир двум истинным и, шагнув, подхватывает под мышки. Так как сама я на ногах уже не стою, они тоже ватные. Вяло отшатываюсь, но мужчина поднимает меня на руки. – Зелье не даст тебе отвлекаться на раздражители и сможешь только чётко отвечать на мои вопросы.

То есть он ввёл меня в транс? И почему никто не предупредил?! Бъёрн же сказал отвечать на вопросы и не углубляться. А я смогу контролировать ответы? Хочется отпихнуть идущего вместе со мной императора, но лишь, как студень, колеблюсь.

Мы заходим в полутёмную прихожую, а дальше мир окончательно меркнет и теряет краски.

Вновь парю в невесомости. Да что ж такое-то? Опять умерла?! Сколько можно?! В конце концов, я ведь не кошка! У меня не девять жизней. Так, и кто на этот раз меня убил? Вспоминаем, Вика. Напрягаюсь всеми фибрами своего облачка. И слышу мужской властный голос. К нему присоединились ещё голоса.

Властный голос что-то спрашивал. Очень грозно и сурово. А я отвечала. А что отвечала? Не помню. Но длилось это долго, иногда замолкала по приказу властного голоса. И вновь продолжала говорить по указке. Словно кукла в руках кукловода. Ужасные ощущения. Мне не понравились и напомнили прошлую жизнь. Ещё помню слёзы. Я плакала. Громко. Навзрыд. Помню знакомые крепкие руки. Меня окутало приятное чувство защищённости. Умиротворение вытеснило остальные ощущения и пришёл покой.

Как-то внезапно вернулись все раздражители. Кожи коснулось лёгкое дуновение тёплого ветерка, обоняние уловило запах травы после дождя. Услышала шелест веток и пение птиц. Лучи местного светила иногда попадали прямо на закрытые веки, заставляя жмуриться.

Я лежала в чьих-то руках. Под ухом вибрирует грудь и громко бьётся сердце. Голова гудит и горло першит. Открыла глаза и застонала, голова не просто загудела с удвоенной силой, а запульсировала.

– Всё хорошо, – на лоб опустилась тёплая ладонь Бъёрна, это он держал меня.

– Я опять умерла? – прохрипела раскашлявшись.

– Нет. Но зелье подействовало не так, как надо. Опять, – рыкнул Бъёрн

– Иди за мной! – приказал Тамир, появившись внезапно.

Мы сидели за моим разрушенным домиком у озера. Поднявшись, медленно последовала за братом. Бъёрн пошёл с нами. От дома остались лишь две стены. Цепляясь за рукав императора, остановилась и обвела взглядом поселение. В некоторых зданиях выбиты стёкла и зияют чёрные подпалины. Брусчатка под ногами в трещинах и буреломах.

– Что здесь произошло?

– Банальная драка за самку, – буркнул Тамир, сместил руку и переплел в замок наши пальцы. Похоже, неосознанно, так как остановился и уставился на наши сцепленные конечности. Рыкнул, но не отпрянул как от прокажённой, просто потянул дальше.

– За какую? – тупила, последовав за ним. Не знаю, как объяснить, но я ощущала наше родство. И мне очень хотелось быть для него сестрой. Не из-за титулов или положения.

– За тебя. Твои мужчины спасали от убийства.

– Ты хотел убить меня? – шокировано затормозила.

– Пытался, – снисходительно ответил правитель. И, резко развернувшись, схватил за шею.

Такая смена настроения удивила и напугала. К нам подскочил Бъёрн, вцепившись в плечо императора. Тамир второй рукой ударил зелёным лучом в грудь оборотня, и здоровенный викинг отлетел прямо в озеро. Вместо вскрика захрипела, затрепыхалась. Краем глаза заметила, что Бъёрн в порядке, а к нам бегут остальные.

Мужчина наступал, я пятилась. Он чуть поднял моё тельце на уровень своих глаз и прижал к стене здания. Тяжело сглотнула, испуганно взирая на будущего убийцу.

– Стойте! – кричу, проглатывая окончания. Очень сложно говорить, когда тебя держат на весу за шею. За спиной Тамира останавливается дракон и схлопывает магию в руках.

– Отпусти её! – рычит Элор. – Ты не выберешься отсюда!

Я видела в глазах Тамириуса скорбь. Видела горечь в складках поджатых губ. Чувствовала эту пустоту, что разъедает его душу. И сердечную рану, что кровоточит от невыносимой боли потери дорогого существа. Он всё знает. Он знает: его сестра мертва. Не знаю откуда, но знает. Возможно, просто чувствует.

– Я соболезную твоей утрате… И хотела бы, чтобы мой брат хоть капельку любил меня так же, как ты Торвику, – хриплю тихо и сглатываю тяжёлый ком.

Пальцы разжимаются, и я падаю на ноги. Тамир упирается кулаками в стену с двух сторон от моей головы. Запирая и не давая двинуться. Стоит, тяжело дыша и опустив голову. Нерешительно обняла за торс и погладила по спине. Беззвучно плачу по собственной смерти, по тому, что в моей прошлой жизни не было такого близкого и родного родственника, который бы горел изнутри за меня.

– Я готова принять смерть от твоих рук. Только пощади их. Они врали из-за меня. Из-за своей истинной, – прошептала сквозь слёзы. – У них не было выбора.