Смерть ей к лицу

— Насчёт победителей — это точно, — веско проговорил человек. Я хотела было обернуться, но тут же раздалась новая реплика, которая остановила меня. — И прошу — никому не двигаться. А ты, мой большой и здоровый, — брось оружие.

Кондратьев выпустил из рук автомат.

— Мне жаль мою коллегу, — продолжал незнакомец. — Жаль. Но, впрочем, — она была обречена. Ты прав, чревовещатель. Когда мало времени — ошибки неизбежны. То, что среди вас имеется чужак, я знал. Но что он не один… Н-да. Впрочем — это неважно. Теперь не важно. Что ж, пусть были проколы, но… Главное — кто остался в конечном итоге победителем.

На минуту над поляной установилась тишина. Словно говоривший давал возможность оценить смысл сказанного.

— А победителем ты считаешь себя, — не выдержал Кондратьев.

— Считаю. Разумеется. В конечном итоге именно я и победил, — с пафосом заявил голос за моей спиной. — Уж так получилось. А победителей, как ты знаешь, не судят. Если результат получен, ошибки списываются со счетов.

— Много философствуешь.

Мне показалось, что Кондратьев хочет разозлить это неожиданно объявившееся на сцене новое действующее лицо. Однако разозлить его было не так просто.

— Точно. Много, — спокойно согласился незнакомец. — А посему… компьютерщик, бери «ноутбук», кейс и двигай ко мне. Только медленно, без резких движений. Не знаю, каким боком ты к ГРУ, такой маленький и толстый, но смышленый в технике, однако раз уж так — то будь добр понимать меня с полуслова. Во-во… Прочие замерли. Как под гипнозом.

Ишь ты, гипнотизер самозваный…

Витек поднялся, автоматически, как робот, подхватил свой «ноутбук», подобрал кейс и со всей этой поклажей двинулся за мою спину.

— Вы хоть толком знаете, умники, что находится в кейсе? — Человек за моей спиной был явно не в меру разговорчив. И у меня появилось ощущение, что ему нужно болтать, чтобы гасить свою нервозность.

— Скорее всего дискета или диск, — нехотя разжал губы Кондратьев. Ему определенно не хотелось подыгрывать этому самодовольному типу.

— Дурачьё, — выдохнул говорун. И тут же передразнил: — Дискета… Фиг вам — там микрочип.

Я услышала какой-то шум. Скорее всего это Витёк уселся на землю. Или положил поклажу.

Вскоре я поняла, что верна моя первая версия.

— Давай, компьютерщик. Находи код к замкам кейса. И открывай его. И смотри мне, если что умудришь с техникой — первая пуля тебе. В затылок.

Я услышала щелчки замков «мини-компьютера». Затем лёгкие удары по клавишам. Витёк работал с «ноутбуком».

Я не могла видеть, что творится позади меня. Но я могла наблюдать за Кондратьевым. Хотя его лицо и трудно было назвать зеркалом, на котором отражается все, что происходит вокруг, однако крайнюю степень напряжения я видела. Напряжённость с его лица не сходила. И значит, обстановочка, которая сейчас царила, была просто аховой.

В какой-то момент подполковник начал покусывать нижнюю губу, и я решила, что в голову ему пришла некая мысль — хорошо, если бы она могла помочь нам каким-то боком. Хоть как-то. Лично в мою башку ничего спасительного не приходило.

— Ты-то сам кто такой? — прервал молчание Кондратьев, продолжая покусывать губу. Двигаться он не решался. По всей видимости, считал это на самом деле небезопасным. А вот говорить мог. Насчёт «держать язык за зубами» распоряжений от неожиданно свалившегося на нашу голову типа не поступало.

— Что вдруг всполошился-то? — язвительно прозвучал голос за моей спиной. — Да и какая тебе разница — кто я? Сам ведь только что говорил, я слышал, — не задумывайся и двигайся дальше. К сожалению, двигаться дальше — этого не могу вам обещать. А вот относительно первого — это уж точно. Задумываться не советую.

— Готово, — прервал монолог незнакомца Витёк. — Вот ваш код замков кейса.

Лицо Кондратьева неожиданно изменилось. Он словно сейчас что-то понял, то, что до этого ему в голову не приходило. То ли времени не было, то ли просто упустил. И вот — пришло. Явилась догадка. И радости не принесла.

— Открывай кейс, — властно приказал незнакомец.

Кондратьев, до этого стоявший спокойно, вдруг вздрогнул и, плюя на предостережения, повернул голову туда, где стояли двое — Витек и тот, кто теперь контролировал обстановку.

— Не открывай! — заорал Кондратьев, багровея.

— Тю-тю-тю! — тут же выдал хозяин положения. — Нехорошо. Ещё слово — и… И сам понимаешь. А ты, электронщик, делай, что сказано. Живо!

Кондратьев вновь открыл рот, я подумала, что он опять что-нибудь прокричит в сторону колдовавшего над кейсом Витька. Но — нет. Он словно бы понял, что теперь поздно. Что все уже бесполезно.

Щелчок замков чемоданчика был едва уловим. Зато крик Кондратьева — что надо. И орал он не тем, кто стоял позади меня. Орал исключительно мне, вперив в меня свой взгляд, как бы убеждая и приказывая:

— На землю!!!

И ещё не затихли последние звуки его голоса, как он сам, словно подрезанный, повалился на землю. Я, глядя на подполковника, машинально грохнулась на землю, успев отметить, что Гера как сидел в нескольких метрах от меня, так и сидит, не шелохнувшись, в той же позе.