Смерть ей к лицу

— Будут. Поверьте мне — будут. Иначе бы я не искал человека, способного мне помочь. Нужно сто процентное убийство.

— Или самоубийство, — добавила я.

— Может, и так. Но только такое, чтобы никто не сомневался в моей смерти.

— Найдите себе двойника, — подала я новую идею.

— Не пойдёт, — вновь отрезал он. — Стопроцентную схожесть тела не найти.

— Ну знаете ли, — не удержалась я от возмущения. — Вы хотите чего-то невероятного. Чтобы и ваше убиенное тело было предъявлено для опознания, и чтобы вы в то же время продолжали бодрствовать и процветать. Так не бывает. Если только вы не раздвоитесь и не укокошите своего дубля.

— Придумайте. Придумайте невозможное. Я вам увеличу гонорар. До тридцати.

Я надула щёки. Черт побери, никогда у меня еще не было таких денег. Я даже не могла представить раньше, что смогу быть владелицей такого состояния. По моим представлениям, очень приличного.

— С чего вы взяли, что я могу вам помочь? — решила я зайти с другой стороны. — Почему вы решили, что именно я в состоянии справиться с вашей проблемой?

— Поначалу я ни о чем таком не думал. Но когда вы вошли в мой кабинет… Я понял, что ваш юрист прав. В вас есть нечто невидимое, что притягивает, рождает уверенность, что вы можете справиться со многими вещами. Увидев вас, я внутренне решил, что вы тот человек, которого я искал.

— Фью, — фыркнула я. Он бы мне еще признался в любви с первого взгляда.

Лазутин вытянул ящик из тумбы стола, достал пачку купюр, перевязанных зеленой лентой, и подтолкнул ее по столу по направлению ко мне.

— Здесь пятнадцать тысяч. Ваш аванс.

Я прямо впилась глазами в деньги. Черт побери, гипнотизировали они — дай боже.

— Ну так как, придумаете? — донесся до меня голос хозяина кабинета, и я невольно опустилась с небес на землю.

— У вас есть служба безопасности, — как бы и спрашивая, и утверждая одновременно вымолвила я, совсем, казалось, не по теме.

— Есть, конечно, — не понял сразу Лазутин.

— Почему бы вам не иметь дела с ней?

— Я не могу привлекать своих людей. Они окажутся в первую очередь в центре внимания. После всего… ну, вы понимаете. И любого из них можно будет «разговорить».

— А меня, значит, нельзя будет «разговорить»?

— Вы посторонний человек. О вас никто не знает.

— Ну, конечно. Когда столько людей из вашей службы безопасности уже видели меня, «сфотографировали», когда я пришла к вам.

— Это не имеет значения, — махнул он рукой. — У вас будет ещё одно поручение, которое вы будете параллельно выполнять, — ваша «крыша», за которую вы, в случае чего, можете смело спрятаться — раскрыть его любым службам.

И тут он был прав. В этом я убедилась из его дальнейшего рассказа. В общем, о чем-то подобном я даже подумывала, направляясь в банк. Ошиблась лишь в одной, но очень весомой детали. Действительно, оно годилось для отвода глаз.

4

— Видите ли, Лора, у меня есть жена.

После этого признания он смутился и закашлялся, словно иметь супругу было некой недозволенной роскошью или ошибкой.

— Она вашего возраста. Красавица. Да. М-м… Чего-чего, а красоты у неё не отнять.

Ну вот. Это уже ближе к традиционным заказам, которые приходится выполнять частным сыщикам. Впрочем, я несколько поспешила. Всё же некоторая особенность была и здесь, в, казалось бы, тривиальном варианте.

— Единственный ее недостаток, даже нет… вряд ли это можно назвать недостатком. Не знаю, как сформулировать, скорее перст божий. Хотя, черт побери, какой к лешему перст. Наказание. Не знаю только чьё. В общем, она болела. Лет десять назад она переболела лунатизмом. Слышали о таком?

— Гуляние по крыше? — выдала я свою осведомленность.

— Ну это вы уж скажете. Просто это такое состояние, при котором человек бессознательно совершает внешне упорядоченные, но в основе своей нелепые и часто опасные действия во сне. Которые не запоминает.

— Я представляю, что такое лунатизм, — кивнула я, словно прося извинения за выпад насчет крыши. — Это ведь психическое заболевание?

— В общем, да. Но все намного глубже. Так вот, моя жена болела этой бедой. Потом пошла на поправку. Ей стало лучше. И она выкарабкалась. Правда, врачи говорили, что болезнь сия так просто не проходит. Что вполне возможен ее рецидив. Но я не обратил на это внимания. И даже забыл об этом. Потому что лет уже десять, как проклятого лунатизма у моей жены не замечалось. Словно этой гадостью она и не страдала.

— Что-то произошло?

— Произошло. В последний месяц многое изменилось. И я не знаю, на старую болезнь ссылаться или ещё на что. Так вот, с месяц назад я проснулся и увидел, как она бродит по дому. Когда я зажег свет, то отметил её потерянный взгляд, какой-то отрешенный. Она словно спала. Правда, когда я ее схватил в охапку и начал тормошить, она моментально отошла и, удивленно глядя на меня, попыталась понять, что произошло. Но так ничего и не поняла.

— Вы не обратились к врачу?

— Она отказалась. Заявила, что, наверное, просто переволновалась, вот и получилось так. Дескать, она успокоится, и все будет нормально.

— Отчего она переволновалась?

— Накануне мы немного поспорили. Это неважно… Семейные ссоры — это ведь вполне нормально.