Смерть экспертизы. Как интернет убивает научные знания

Сегодня конспирологические теории это в основном реакция на экономические и социальные тяготы глобализации, подобные тем, что возникали после войны и в преддверии быстрой индустриализации 1920–1930-х годов. Это стало нешуточным препятствием к взаимодействию экспертов с широкой публикой. Так, почти 30 процентов американцев считают, что «тайная элита, имеющая глобалистские планы, хочет управлять всем миром», а 15 процентов полагают, что СМИ или правительство используют тайные, «влияющие на мозг» технологии в процессе телевещания (еще 15 процентов не уверены насчет телевещания). Почти половина всех респондентов склоняются к тому, что принцесса Диана была убита в результате тайного сговора.

«Располагая такими цифрами, – как верно указывает Кей, мы не можем говорить о конспирологическом мышлении, как о радикальном феномене, но также нельзя сказать, что оно имеет совсем ничтожное влияние на общество и культурные ценности».

Теория заговора не безвредна. В самом худшем случае она способна нагнетать панику, и тогда могут пострадать невинные люди. Так, например, в начале 1980-х годов Соединенные Штаты охватила массовая истерия, когда многие родители были уверены в том, что сатанинские сексуальные секты действовали внутри детских садов. Псевдоэксперты лишь подогревали общую панику, истолковывая любое смущенное высказывание малыша, как доказательство насилия над ребенком со стороны этих дурных людей. Нет смысла говорить, что насилие в отношении детей существует, но эта грандиозная идея, которая, скорее, отражала страхи и чувство вины работающих родителей, завладела умами американцев, навсегда искалечив многочисленные жизни и временно заслонив правильные подходы к решению реальной, но все же очень узкой проблемы{19}.

Если разобраться со склонностью к подтверждению своей точки зрения бывает сложно, то заниматься теорией заговора просто невозможно. Тот, кто верит, что нефтяные компании тормозят выпуск новой машины, которая может ездить на морских водорослях, вряд ли будет впечатлен вашей новенькой «Toyota Prius» или «Chevrolet Volt». (Это те экономичные машины, которые промышленные бароны позволяют вам иметь.) Те люди, которые верят в то, что тела инопланетян спрятаны в Зоне 51[9], не поменяют своего мнения, даже если для них проведут экскурсию по базе. (Понимаете, исследовательская лаборатория находится под землей.)

Вести аргументированный спор с таким конспирологом не только непродуктивно, но иногда и опасно, и я не рекомендую вам делать это. Такой неиссякаемый поток чепухи способен утомить даже самого дотошного учителя. Подобные теории – идеальный заслон против экспертного знания, потому что каждый эксперт, который опровергает эту теорию, уже по факту является частью заговора. Как сказал писатель Джеф Роунер:

«Нужно помнить, что человек, который с готовностью подписывается под теориями заговора, уже боится, что существуют могущественные силы, злобно сплотившиеся против сфер жизни, которые особо значимы для него. Любое отрицание угрозы лишь усиливает эту угрозу просто потому, что воспринимается как средство замаскировать ее»{20}.

И это тот момент в разговоре, которого каждый из нас страшится.

К счастью, такие серьезные проявления иррациональности встречаются редко. А более прозаическое и распространенное нежелание принимать совет эксперта порождается тем же популистским чувством недоверия к тем, кто кажется умнее и образованнее широкой публики. Вред от него может быть менее выраженным, но при этом таким же ощутимым и имеющим серьезные последствия.

Стереотипы и обобщения

«Нельзя делать такие обобщения!» Подобные восклицания часто раздаются в ходе не самого полемического обсуждения. Люди сопротивляются обобщениям – мальчики обычно ведут себя так, а девочки ведут себя вот так – потому что все мы хотим верить в то, что каждый человек уникален, и что на нас не так просто наклеить ярлык.

Но возражая против обобщений, люди, как правило, имеют в виду не то, что мы не должны обобщать, а то, что мы не должны мыслить стереотипами. А это совсем другое. Проблема повседневных обсуждений заключается в том, что люди часто не понимают разницы между стереотипами и обобщениями, и это делает разговор, особенно между экспертами и непрофессионалами, напряженным и изнурительным. (Я, конечно же, понимаю, что делаю здесь обобщение. Но прошу отнеситесь к этому с пониманием.)