Смерть экспертизы. Как интернет убивает научные знания

Профессор Джастроу уже покинул этот мир, и я, будучи в Ганновере, так и не успел спросить его, что произошло в тот день. Но я догадываюсь, что он попытался преподать своим студентам несколько жизненных уроков. Тех уроков, которым все больше сопротивляются студенты колледжей и прочие граждане. И заключаются они в том, что поступление в колледж – это только начало, а не конец процесса образования, и что уважать мнение другого вовсе не означает, что ты должен выказывать равное уважение

знаниям этого человека. Вопрос о том, является ли национальная система ракетной обороны мудрой политикой, все еще спорный. Неизменным является лишь тот факт, что предположения опытного астрофизика и второкурсника колледжа совсем не равноценны.

И это не тот случай, когда какие-то всезнайки из Лиги плюща умничают в споре со своими преподавателями. Но возьмем более жизненную ситуацию, когда в 2013 году молодая девушка обратилась за помощью в социальные сети при выполнении домашнего задания. (Мы не знаем, где она живет и где она училась, но она описывала себя, как будущего доктора.) Очевидно, ей было дано задание изучить отравляющее вещество зарин, и, как она объяснила тысячам подписчиков Twitter, ей требовалась помощь, так как девушке еще нужно было присматривать за ребенком. Спустя несколько минут на ее просьбу откликнулся Дэн Казета, директор консультационной фирмы по вопросам безопасности в Лондоне и ведущий эксперт в области химического оружия, вызвавшийся помочь ей.

То, что произошло дальше, ошеломило многих читателей. Джеффри Льюис, военный эксперт из Калифорнии, увидел и опубликовал их разговор онлайн. «Я не могу найти химические и физические свойства газа Зарин [так в исходном тексте], пожалуйста, кто-нибудь помогите мне», – написала студентка в Twitter. Казета предложил ей свою помощь. Он исправил ее, отметив, что зарин не является газом, и что это слово следует писать с маленькой буквы. Как впоследствии иронично заметил Льюис, «помощь Дэна вызвала вздох облегчения у нашей растерянной студентки».

На самом деле вызвала она целый поток бранных слов. Студентка обрушилась на эксперта со всей силой своего оскорбленного самолюбия: «да [бранное слово], это газ, ты, невежественный [бранное слово]. Зарин – это жидкость, способная испаряться… заткнись [бранное слово]». Казета, явно в шоке, сделал еще одну попытку: «Набери мое имя в Google. Я – эксперт по зарину. Извини, что предложил свою помощь». Но и это не спасло ситуацию.

Конечно, один студент-задавака из Дартмутского колледжа и один сердитый пользователь Twitter могут быть исключениями из правил, и они наверняка являются примером крайних проявлений конфликтного поведения со стороны студентов. Но преподаватели, общаясь со студентами в учебных аудиториях и социальных сетях, сообщают о том, что случаи, когда студенты воспринимают исправление своей ошибки как оскорбление, становятся все более частыми. Незаслуженная похвала и ложные успехи порождают у студентов необоснованную самонадеянность, которая способна заставить их выместить злобу на первом же преподавателе или работодателе, который рассеет эту иллюзию – привычка, от которой бывает сложно избавиться во взрослом возрасте.

Можно просто отправить электронную почту?

В настоящее время во многих колледжах, даже в самых маленьких, заметна тенденция относиться к студентам, как к клиентам, а компетентности – как к продукту. Рассмотрим, например, влияние электронной почты, стимулирующей все виды странного поведения, которое студенты обычно боятся демонстрировать при личной встрече.