Смерть — это сон. Белая вдова

— Что я и сделаю. — Он дружелюбно опустил свою ладонь на руку Иды, однако она тут же ее отдернула. — Это совсем не похоже на тебя, крошка, быть такой подозрительной. А где это наша Мария-Антуанетта с Авеню Всеобщего Благоденствия?

— Эта Мария-Антуанетта с замиранием сердца дожидается, когда у нее тоже отрубят голову, — неожиданно резко произнесла девушка, обращаясь к ним обоим. — Если ты намерен выполнить роль палача, Нед, то я только хочу, чтобы ты это сделал со мною прямо здесь. В этом случае мне еще, возможно, удастся подобрать отдельные, оставшиеся после этого части своего тела.

— Поверь мне, — спокойно сказал ей Нед, — я никогда не скажу или сделаю что-нибудь такое, что причинит тебе боль, Ида. Пусть ты и девушка Ларри, но я расцениваю тебя как одного из самых замечательных людей, с которыми я когда-либо встречался в своей жизни.

— Ты всегда очень мягко стелешь, — резким тоном произнесла Ида. Затем лицо ее смягчилось и, смущенно поглядев на них обоих, она добавила: — Извините меня, ребята, просто не знаю, что это на меня нашло. Это совсем не в моем духе — говорить так или даже просто так думать. Может быть, виной тому вся эта неразбериха с Ларри… — Она сделала рукой неопределенный жест, как бы показывая, что об этом больше уже не стоит говорить.

Тут появилась Тони, такая же улыбающаяся и дружелюбно настроенная, как и обычно, и произнесла, чуть приподняв одну бровь:

— Что-то в воздухе запахло серой? Или это уже порох?

— И то, и другое, — многозначительно заявил Нед, — по сути своей одно и то же.

— Это вы, наверное, вычитали в польско-китайском словаре, — неожиданно произнесла Тони.

Ее добродушный юмор, меткие уколы, которыми она парировала несколько тяжеловатые умствования Неда, неизбежно привели к тому, что у всех остальных сидевших за столом поднялось настроение. Вскоре Ларри обнаружил, что он вместе с Идой захлебывается от смеха над словесной перепалкой между Недом и Тони. Затем на помост вышел превосходный джаз-ансамбль из трех музыкантов, и все они, не делая каких-либо замечаний, слушали набор стандартных номеров, исполнявшихся музыкантами с таким энтузиазмом и недюжинным мастерством, что превратили их в настоящие маленькие шедевры полета воображения и техники исполнения.

Когда джаз умолк, Нед произнес:

— Господи Боже, да ведь здесь Джек Ватсон по прозвищу «Громила», когда-то он был моим боссом в некотором газетном синдикате.

— Он теперь не более, чем старый манекен, — сказала Тони, поднимаясь из-за стола вместе с ним. — Я иду с вами.

— Следите за своей речью, — предупредил ее Нед, пока они двигались между столиками. — Как большинство старых газетчиков, Джек очень чувствителен и восприимчив.

Ларри не удалось услышать ответ Тони, однако он увидел, как плечи Неда так и затряслись от смеха. Он повернулся лицом к Иде и прочел по ее открытому взгляду, по чуть-чуть приоткрытым губам о ее страстном желании восстановить с ним хорошие отношения. И все же, хотя он и сам очень хотел сказать ей, что все у них будет прекрасно, хотя и хотелось ему обхватить руку и, насколько это прилично в общественном месте, вселить в нее таким чисто физическим жестом уверенность в том, воспоминание о зажигалке, которая передвигалась как бы сама по себе, поднялось непреодолимым барьером между ними.

— Не знаю, Ларри, сама, чего собственно я дожидалась, — произнесла Ида. — Я даже не отваживалась надеяться на то, что когда-нибудь снова буду вот так с тобою, как сейчас, и все-таки, как мне кажется, что-то не так. В чем же дело, дорогой?

Он сделал неопределенный жест рукой, пытаясь выиграть время, чтобы придумать что-нибудь, что можно было бы ей сказать. В конце концов он попытался улыбнуться и сказал ей вот что:

— Да в общем-то ничего, в самом деле, может быть, я просто еще не оправился после всего того, что произошло со мною. Мне очень многое пришлось претерпеть за эту последнюю неделю.

Выражение ее лица снова смягчилось, она понимающе глядела на Ларри.

— Я разделяю твои чувства, дорогой, и ужасно рада, что все для тебя так хорошо закончилось. Для меня это тоже было сплошным кошмаром. Мы с Недом приехали сюда, питая совсем слабую надежду на счастливый исход. Мы даже не знали, что в состоянии сделать, чтобы помочь тебе или хотя бы разыскать тебя. Но поступить иначе мы просто не могли.

— Я очень благодарен вам за это, — сказал он ей. — И я очень сожалею о том, что доставил тебе столько трудных минут.

— Я вовсе не требую от тебя особой благодарности или соболезнований, — произнесла она, вернувшись снова к тому резкому тону, который, казалось, был столь чужд той Иде Стивенс, которую он до сих пор знал. — Мне нужен тот Ларри Финлэй, в которого я была влюблена в Бостоне. Что же произошло с ним, Ларри?

— Да ничего с ним не случилось особого, — несколько неловко произнес Ларри. — Он сидит на стуле прямо перед тобой. Пусть тебя не вводит в заблуждение его новая одежда.

— Дело вовсе не в этом, — ответила девушка. — Совсем не в одежде. Дело… Ларри, что ты можешь сказать в отношении той девушки, Тони?