Смерть геронтолога

Взмывает под облака танцующий демон крыш на тощих журавлиных ногах‚ с выступающими на стороны коленками‚ гоголем ступает по черепице‚ колесом‚ кувырком‚ вприсядку‚ чечетку отбивая на радостях: "Кугель‚ тебе это удалось!" В камине разгораются вишенные деревья. Пузырчато вскипает смола. Слабо пахнет бабушкиной наливкой. Тепло по телу‚ тепло на лице. Боря Кугель подравнивает листы и пишет заглавие: "Биньямин Трахтенберг: деяния человека и ухищрения его". В папке с тесемками схоронились закаты‚ которые Боря перебирает в сокровенные минуты дня. Нюма теперь в той же папке – спасением от неминуемого забвения; усталые души навечно обретают покой‚ те самые души‚ которыми Боря населил одиночество‚ – какой геронтолог насоветовал? "Можешь погордиться немного‚ – разрешает себе Боря‚ почесываясь от удовольствия. – Тихо и неприметно. Мы на лодочке катались: Сырдарья‚ Амударья..." Молчат трубы. Серебряные трубы Моше. Или это пауза‚ чтобы набрать воздух в легкие и вновь протрубить побудку? Вот и дотянул до будущего века‚ Боря Кугель. Шагнул в него. Огляделся. Сказал тамошним: "Привет‚ ребята! Вон он я! В которого не попали. Целились – промахнулись. Который не дал испортить остаток своих дней и не испортил другим..." Боря выходит из помещения‚ взбирается по лестнице на крышу‚ садится‚ спиной привалившись к бойлеру‚ чужой в мире колдунов и прорицателей‚ налагающих руки‚ вливающих энергию и расширяющих сознание. Ноги поджаты. Коленки торчат. Волосы взвихрены. Редкая‚ на просвет‚ седина над розовато отмытой кожей. Зачарованный свидетель Боря Кугель‚ вознесенный над общим пониманием‚ сам себе геронтолог...

12

А Сасон? Что с Сасоном? С геронтологом всё ясно: недолги дни его. "Отключайте‚ – распорядится некто‚ завершающий дела во мраке. – В суете он прожил‚ в темноте ему уходить". Сгорит на щите главный предохранитель‚ аварийные генераторы не сработают‚ во тьме палат остановится машина искусственного дыхания‚ и геронтолога похоронят‚ порушив стариковские надежды. Не жестоко ли это – лишать надежды обессиленных и расслабленных? Нет‚ скажем мы‚ не жестоко. Клиенты перестанут появляться у заветного дома и взамен этого побредут на кладбище‚ чтобы утешиться и отдалить неминуемое. Могила Сасона обрастёт повериями на грани с чудотворством: вот нежелательная возможность‚ которой следует остерегаться. Станут зажигать свечи‚ целовать камень‚ звенеть в колокольчик‚ отгоняя вредоносных духов‚ кружить вкруг могилы в надежде на исцеление. Три раза в одну сторону‚ семь раз в другую – и полегчает. Сказано было (а если не было‚ скажем сейчас): "Десять мер глупости отпущены миру‚ девять из них достались чудотворцам с предсказателями". А что с квартирой? Перегородки поломают‚ стены побелят‚ выкинут за ненадобностью потешные игры‚ что напридумал Сасон‚ и там поселится молодая пара‚ полная сил и неутоленных желаний‚ которая не нуждается в геронтологе. Но вот что необъяснимо. Каждый раз‚ заполночь‚ сам собой станет включаться телевизор в квартире‚ показывая до рассвета несуществующий девяносто седьмой канал: для тех самых домовых‚ которым Сасон всё еще продлевает жизнь...

Иерусалим‚ 1998-2001