Смерть Гитлера

Сталин считает его одним из своих лучших представителей в контрразведке. Поэтому Вадис получает все полномочия и средства для успешного проведения расследования. Он никому не обязан отчитываться на месте, в Берлине. Он подчиняется непосредственно только Сталину и его ближайшим соратникам, среди которых – начальник Службы безопасности СССР Лаврентий Берия. Никто кроме них не информирован о его миссии. Даже победитель Гитлера маршал Жуков, который так никогда и ничего не узнает о работе Вадиса. Кстати, уже днем 2 мая, когда советские подразделения полностью захватывают фюрербункер, бойцы Смерша 1-го Белорусского фронта берут его под полный контроль, бесцеремонно выгоняя оттуда других военнослужащих и запрещая туда доступ даже высшим военным чинам.

Долгожданный доклад Вадис посылает в Москву 27 мая 1945 года. Несмотря на предоставленные возможности, сталинские missi dominici, государевы посланцы, чудес не творили. Им не хватало времени, да и невозможно было допросить всех свидетелей последних часов жизни Гитлера. Но, с другой стороны, мастер контрразведки может предоставить результаты вскрытия трупа предположительно нацистского диктатора.

Но прежде он объясняет, при каких обстоятельствах был обнаружен труп.

5 мая на основании показаний задержанного обершарфюрера СС [соответствует званию фельфебеля в вермахте. – Прим. авт.] из охранной полиции имперской канцелярии Менгерсхаузена были обнаружены и выкопаны два обгоревших трупа мужчины и женщины в городе Берлине, в районе расположения имперской канцелярии, возле запасного выхода из бункера Гитлера. Трупы находились в воронке от бомбы и были прикрыты слоем земли. Они были сильно обожжены, так что без дополнительных данных опознать их было невозможно.

Елена Ржевская была переводчицей при отряде Смерш 1-го Белорусского фронта, а Лев Безыменский тоже был переводчиком, но уже непосредственно при 1-м Белорусском фронте. Они находились в Берлине 2 мая 1945 года. По их словам, предполагаемый труп Гитлера был обнаружен не 5 мая 1945 года, а накануне. И отнюдь не по показаниям обершарфюрера Менгерсхаузена, а случайно, благодаря советскому солдату Чуракову. По словам Ржевской и Безыменского, Чураков вместе с подполковником Клименко из 3-й ударной армии, вернулись, чтобы еще раз осмотреть то место, где 2 мая были обнаружены трупы супругов Геббельс.

Было 11 часов утра 4 мая, когда, совсем рядом, у воронки от взрыва, Чураков крикнул Клименко: «Товарищ подполковник, здесь ноги торчат!»[42]. После этого оба они начинают копать и выкапывают не один труп, а два. Клименко ни на миг не приходит в голову, что это могут быть останки Гитлера и его жены. И он дает приказ снова их закопать. Он действует так потому, что накануне уже был обнаружен труп, опознанный несколькими пленными как труп Гитлера. В 14 часов Клименко узнает, что в конечном итоге идентификация была признана неубедительной: это был не Гитлер. На следующий день, 5 мая, Клименко приказывает своим подчиненным снова выкопать оба трупа, обнаруженных накануне, и информирует о них вышестоящее руководство.

Такая версия обнаружения предполагаемых трупов Гитлера и Евы Браун частично совпадает с секретным документом из архивов ФСБ, с которым нам удалось ознакомиться. Это донесение от 5 мая 1945 года, под которым стоит подпись, в том числе того же солдата Чуракова, и где сообщается об обнаружении двух обугленных тел. Однако там нет никакого упоминания о подполковнике Клименко. Елена Ржевская спрашивает того о причине такого умолчания. На что офицер отвечает просто и кратко: «Я никогда никому не докладывал об этих трупах»[43].

Что же касается обгоревших тел, обнаруженных 4 мая 1945 года, то Елена Ржевская утверждает, что она сама их видела: «Человеческие останки, обезображенные огнем, почерневшие и страшные, были закутаны в серые одеяла, испачканные землей»[44].

Был ли Вадис проинформирован об обстоятельствах обнаружения двух трупов? Как бесспорный глава контрразведки по Берлину, он обязан был знать все. Но, даже если он и знал эту версию, его решение скрыть ее вполне понятно. Он не хочет, чтобы Кремль знал об этой фантастической находке. Тем не менее он сильно рискует, скрыв истину. Тем более что все это уже зафиксировано в отчете, отправленном в Москву. А вот эту подробность Вадис не знает, так как советское руководство по заведенному обычаю никогда не информируют одну спецслужбу о действиях и донесениях другой.