Есть еще небольшой предмет из золотого металла, также обгоревший. Это портсигар. Внутри он тоже сильно поврежден огнем, однако очень четко выделяется выгравированная надпись. Она как две капли воды похожа на подпись Гитлера. Я тут же узнаю эту решетку букв, как молния, подчеркнутую росчерком внизу, такую характерную заглавную Н. Ниже дата: 29.X.1934. Был ли это подарок фюрера Магдалене Геббельс? Это тот «портсигар», о котором говорится в докладе НКВД от 27 мая 1945 года? Там было указано: «На трупе женщины имеется обгорелый золотой портсигар…» Совпадает. Если он подлинный, то этот предмет был вручен 29 октября 1934 года. К этому времени Гитлер только-только сосредоточил в своих руках всю власть в Германии. После смерти маршала рейхспрезидента Гинденбурга 3 августа он стал одновременно и канцлером, и президентом германского государства. Так он стал фюрером.
Я сосредотачиваюсь на последнем объекте, который меня больше всего интригует. Небольшая квадратная коробка с прозрачной крышкой. На одном из боков можно прочитать на русском и французском языках «25 сигарет № 57, Общество Бостанджогло». Очевидно, что это коробка из-под сигарильос, маленьких сигар. Через прозрачную крышку я могу увидеть, что находится внутри. Нет никакого табака, а только слои ваты, на которых небрежно расположены фрагменты человеческой челюсти. Челюсть разломана на несколько частей.
Я и слова не сказал, а руки в перчатках чиновницы ФСБ уже осторожно раскрывают коробку и вынимают одну за другой четыре фрагмента челюсти. Передо мной выстраиваются двадцать четыре зуба, вцепившиеся в почерневшие костные ткани. Зубы в основном искусственные или покрытые коронками и соединенные золотыми мостами. Я различаю только несколько естественных зубов, может, три или четыре. Остальные либо фарфоровые, либо металлические. У мужчины или женщины, которым они принадлежали, зубы были в катастрофическом состоянии.
«Вот доказательство, которое Вы искали». Скрещенные руки, взгляд такой же суровый, светловолосая женщина, демонстрирующая мне все это, снисходит, наконец, до того, что обращается ко мне по-английски. Я позволяю себе попросить у нее подтверждение: «Это зубы Гитлера?» «Да», которое я получаю в ответ, предназначено для того, чтобы удовлетворить меня. Но оно меня не удовлетворяет. Во всяком случае, мне этого недостаточно. Ну уж поскольку мы здесь, я буду, не жалея времени, фотографировать во всех возможных ракурсах эти зубы и остатки челюсти, которые их держат.
Пока Лана продолжает затапливать потоком слов оставшихся в кабинете, мне удается объясниться с моей надзирательницей. Я прошу ее расположить перед моим объективом, по очереди, один за другим, все фрагменты останков. Снимаю спереди, сзади, с одной стороны, с другой, я не хочу ничего пропустить. А главное – тут есть такой своеобразный мост, который соединяет два зуба, проходя аркой над третьим.
Моя фотосессия заканчивается. Атмосфера становится менее напряженной. Я спасаю Дмитрия и его коллег от говорливости Ланы и благодарю их. Они сыграли свою игру. Хотя бы частично, ведь мы так и не увидели фотографий трупов Гитлера или Евы Браун. «Их нет», – отрезает Дмитрий. Конечно, мы не верим ни единому слову. Но это неважно. Мы продвигаемся в нашем расследовании. Этот пазл потихоньку начинает складываться. Экспертиза, проведенная личным зубным протезистом Гитлера и помощницей зубного врача в мае 1945 года, как представляется, убедила советские власти в том, что они захватили труп нацистского диктатора.
«Прежде чем уходить, посмотрите вот на это…» – Дмитрий протягивает нам одну из папок, которую мы еще не просматривали. Он открывает ее на одной из ранее сделанных закладок. «Вот что сделали с трупом Гитлера после формального опознания».
Я жадно вглядываюсь в документ, пытаясь расшифровать написанное. Несколько слов понятны. Вверху справа, «Совершенно секретно», общее название «Акт», дата, «4 июня 1945 года», и подписи, а также печать в конце страницы. Лана переводит мне остальное.
Эту нарисованную от руки карту, тщательно раскрашенную в зеленый и красный цвета, я тоже имею право сфотографировать. Она очень точно указывает, где были захоронены останки нацистского вождя. Город Ратенов был выбран русскими не случайно. Этот городок с населением более десятка тысяч человек в 1945 году находился в зоне, контролируемой Красной армией, и отсюда было легко добраться до Берлина.