Смерть говорит по-русски (Твой личный номер)

Корсаков чокнулся с ним и осушил стакан. Некоторое время Розе сидел, улыбаясь своим мыслям, а затем стал клевать носом. Корсаков кое-как перевалил его со стула на кровать, удивляясь твердости его тела — плоть у Розе была как деревянная. Включив электрический светильник у своего изголовья, Корсаков погасил в комнате свет и улегся на кровать поверх одеяла, держа в одной руке стакан с джином, а в другой — сигарету. «Рипсимэ, — думал он, — какое неудобное имя. Просто так и не выговоришь. Надо звать ее Ритой. Рита — красивое имя и почти русское. А собственно, почему «почти»?» Корсаков лежал, прихлебывая джин, и мысленно созерцал облик Рипсимэ, однако черты ее лица стали расплываться и путаться. «Завтра надо увидеть ее снова, — подумал Корсаков. — Хорошо будет идти в рейд и вспоминать ее лицо». В темноте за окном над темной массой гор мерцали и кружились мириады звезд. Казалось, они уплывают в черную пустоту. Молодой месяц висел над тускло отсвечивающей листвой садов, напоминая то ли раскаленную кузнечную заготовку, то ли отгрызенный ноготь. Пока все это было просто пейзажем, и алкоголь позволял любоваться им, не задумываясь о том, что через полсотни часов пейзажу предстояло стать декорацией сцены боя.

К середине дня группа находилась уже в ста двадцати километрах от базы, заняв позицию на гребне гор, окружавших обширную плодородную долину.

Внизу блестела извилистая лента реки, зеленели сады и квадраты посевов, а ближе к тому месту, где цепи гор размыкались, позволяя реке пробежать сквозь ущелье и слиться с рекой Герируд, теснились глинобитные кубики и купола небольшого, но оживленного городка. Справа от Корсакова Фабрициус внимательно изучал долину, разглядывая ее в установленный на треноге телескоп «Унертл». Объектив телескопа нацелился на окраину городка, где даже невооруженным глазом можно было разглядеть окруженный парком загородный дом. Парк располагался у подножия гор, в верхнем течении реки, от которой, видимо, и питались водой многочисленные парковые фонтаны. Изучать территорию поместья Корсаков предоставил Фабрициусу, а сам разглядывал в бинокль спуск с горного хребта и подступы к нему. Они с Фабрициусом составляли группу наблюдения, а остальные прикрывали их с тыла и с флангов. В рюкзаках у всех имелись пуховые спальные мешки и другие теплые вещи, поскольку наблюдение предстояло вести как минимум двое суток. Когда Ла Барбера услышал об этом, он сделал кислую мину и хотел было что-то возразить, но Корсаков напомнил ему о том, что в предстоящей операции на каждого бойца группы придется по меньшей мере по дюжине врагов. «Поэтому мы должны уничтожить их внезапно, пока они не успели опомниться, а значит, нам надо знать, где их посты, когда происходит смена, как они вооружены, ну и все тому подобное. А главное, нам надо точно знать, на месте ли хозяин». Корсакова поддержал Фабрициус: «Винс прав, горячку тут пороть нечего. От нетерпения начальства проваливались многие отлично задуманные операции. Думаете, нам очень хочется пролеживать там бока на камнях?» Ла Барбера задал глупейший вопрос: «Но вы можете гарантировать успех операции?» Фабрициус ухмыльнулся и показал на потолок: «Только господь бог знает, чем кончится дело. Мы-то сделаем все, что можем, а можем мы не так уж мало. Голова Адам-хана расскажет вам об этом, если, конечно, вы еще не выкинули ее на помойку». — «Ладно, поступайте как знаете, но имейте в виду: время дорого. Каждый потерянный день лишает компанию миллионных прибылей», — недовольно сказал Ла Барбера. «Это мы понимаем», — за верил его Фабрициус. Главной целью операции и на сей раз являлось уничтожение местного князька по имени Вахабудин. Этот Вахабудин не был просто горным бандитом, как Адам-хан: он жил в долине, в богатой усадьбе на берегу реки, устроенной на английский манер, владел плодородными пойменными землями и торговал не только наркотическим сырьем, но и продуктами своих обширных поместий, вывозя их, помимо ярмарки в близлежащем городке, в Герат, Мешхед и Кабул, невзирая на войну, терзавшую Афганистан. Научившись договариваться и с иранскими властями, и с множеством властей, существовавших в Афганистане, с компанией Вахабудин договориться не смог, а точнее, не захотел: почуяв грядущее увеличение спроса на наркотическое сырье, он решил, что выгоднее сохранять полную самостоятельность и иметь возможность в любой момент переменить своих торговых партнеров. Боевикам компании предстояло доказать ему, а на его примере и остальным местным князькам, что противодействовать компании — отнюдь не признак мудрости.

Фабрициус и Корсаков двое суток непрерывно наблюдали за территорией усадьбы и подступами к ней. За это время они передвинули свою позицию поближе к усадьбе, чтобы облегчить наблюдение в ночное время. Фабрициус, не отрываясь от телескопа, наносил на схему усадьбы посты, маршруты передвижения часовых, время смены караулов и прихода машин с различными грузами. Затем, когда в условленное время вся группа подтянулась к наблюдательному пункту, он провел инструктаж.