Смерть и побрякушки (СИ)

- Мариш! Бешенных собак не боялась, отечественных убийц не испугалась, а тихого законопослушного австрийца вдруг боишься?

- Да-а, - всхлипнула она и уткнулась лбом в его плечо, - А если мы ошиблись и у него ничего нет? Или вдруг он мошенник и откажется отдавать драгоценности? Эдичкин папа Сашку живьем съест.

- Есть только один способ успокоиться, - рассудительно сказал Кирилл и обняв ее, повел ко входу.

Старинный колокольчик звякнул над дверью и тут же две супер-современные видеокамеры уперли в них свои объективы.

Навстречу им, лучась любезной улыбкой, поднялся высокий бородатый парень в джинсах и свитере. Присмотревшись, Марина поняла, что парень не столь уж и молод, ему хорошо перевалило за пятьдесят. Эдакий хипарь, состарившийся, посолидневший и обуржуазившийся, сохранивший от бурной юности лишь форму одежды да стянутые в конский хвост длинные волосы. Кирилл и старый хиппи заговорили по-немецки, из их разговора Марине было понятно только одно имя - Павел Севастьянов. Марина следила как с лица хозяина сползает приветливая улыбка и его реплики становятся короткими и отрывистыми, словно команды немецких офицеров в старых военных фильмах.

Кирилл вытащил из кармана паспорт.

- Он просит показать документы.

Мгновенный укол испуга - уж не оставила ли она документы у Катьки дома - покопавшись в сумочке, Марина протянула хиппарю свой паспорт.

Тот вытащил пульт дистанционного управления, нажал кнопку - за их спинами со зловещим металлическим лязгом защелкнулся дверной запор. "В случае чего и не сбежишь" - поежилась Марина. Напоминание, что они пришли за своей собственностью и вовсе не собираются отсюда бежать, почему-то не успокаивало.

Тем временем старый хиппи разложил перед собой оба паспорта, вытащил из ящика стола записную книжку и начал старательно что-то сличать, кажется, фамилии. Затем спрятал книжку и столь же тщательно, по много раз переводя взор с фотографий на их лица, принялся сравнивать карточки со стоящими перед ним оригиналами. Наконец удовлетворенно кивнул, вернул им паспорта, поднялся и ушел.

- Он через заднюю дверь не сбежит? - напряженным шепотом поинтересовалась Марина.

- Ага, и все это тебе оставит. Как компенсацию, - Кирилл широким жестом очертил внутренности ювелирного магазина. Лишь теперь Марина сообразила, что стоит в окружении изящных, похожих на кристаллы витрин, в недрах которых сверкают, переливаются, нежно мерцают десятки драгоценных камней. Голубые, золотистые, розовые, алые и бледно-прозрачные камни трепетали живым, искушающим блеском, зовя и притягивая, и Марине стало невыносимо стыдно.

Пашка в своем письме был прав, абсолютно. Только такая засушенная вобла как она могла стоять здесь, не видя и не осознавая окружающего великолепия. Вот Алена и впрямь позабыла бы обо всем - долге, ребенке, опасности - она бы бегала от витрины к витрине, не оставляя хиппарю-хозяину времени на сверку паспортов, а заставляя его мотаться следом: доставая, подавая и помогая примерять. Потому что Алена была настоящей женщиной, до мозга костей. И нечего удивляться, что Пашка ушел к Алене. И Кирилл бы тоже принадлежал ей, если бы...

Вернувшийся из глубин магазина хозяин прервал поток ее уничижительных мыслей. В руках он почтительно нес увесистый кожаный мешочек. Хиппарь растянул тугие завязки и даже не высыпал, а словно бы вылил на стойку сверкающий ручеек драгоценных камней. Не удержавшись, Марина восторженно ахнула.

Кирилл коротко скомандовал что-то по-немецки и требовательно протянул руку. Ювелир пожал плечами, пододвинул ему микроскоп. Кирилл повернул к себе лампу и умелым движением закрепив в штативе маленький изумрудик, принялся сосредоточенно его разглядывать. Потом пришел черед рубина, затем сапфира, двух довольно крупных бриллиантов. Когда непроверенным остался последний камешек - изящно граненый золотистый топаз, Марина нервно потеребила своего спутника за рукав.

- Я, конечно, не профессионал, так, знания в рамках специализированного курса, - сказал он в ответ на ее молчаливый вопрос, - Но, похоже, все камни настоящие. Только общая стоимость у меня немножко не сходится, - он бросил резкую фразу на немецком.

Ювелир, у которого после Кирилловых упражнений с микроскопом явно прибавилось уважения к посетителям, словно извиняясь, развел руками и принялся что-то втолковывать.

Выслушав его, Кирилл сообщил:

- Говорит, четыре камня остались у него в качестве комиссионных. Предлагаю не спорить, даже если мужик прихватил больше, чем ему положено. Перевозка драгоценностей через границу - чистая нелегальщина, не хватало, чтобы он на нас донес.

- Как скажешь, - покладисто согласилась Марина, - Без тебя мне вообще могли подсунуть любую подделку. Хорошо, что ты со мной!

- Только из-за камней хорошо? - усмехнулся Кирилл, но чувствовалось - польщен.

Он ссыпал камни в мешочек и поднялся:

- Пойдем?

Марина обвела тоскливым взором царящее вокруг великолепие. Над витринами трепетали огоньки нестерпимого искушения, зовя, маня - ну подойди же, взгляни, потрогай.