Смерть и приключения Ефросиньи Прекрасной

Я слышу, как вращается Земля,
И на моих костях восходят травы.
Недолговечны хищные дубравы,
Недолговечны вещные поля.
Весь этот блеск, мне не принадлежащий,
Я созерцаю слишком долгим днем.
Прекрасен мир, и плачу я о нем,
И сгнил меня качавший утлый ящик.
Над гробовой доскою нет жилья,
Я без границ теперь — то поле боя.
Моя война последняя — с собою,
И побеждаю в ней то я — то я.
Отпали декорации из слов —
Иллюзии богатства и утраты,
И я в углу Великого Квадрата,
Который, как известно, без углов.

Хвойный и Лиственный

Я хвоен, и значит, я воин,
Ты листвен и, значит, ты чист.
Мы деревья и, значит, нас греет
То, что растем мы вверх, а не вниз.
Ты честен и, значит, мы вместе,
Я искренен, это нам жизнь,
Годами идем туда мы,
Где пламя вверх, а не вниз.
Я жилист, ты извилист,
Я вырос и ты плечист,
Мы станем с тобой огнями,
Ведь пламя вверх, а не вниз.

Песни умирающих

Хихикает надушенная медь,
Уходят боги снега в запевалы,
Борщом и солью пахнет из подвала
И дети не умеют больше петь.
И душит, словно музыку, метлу
Надменный дворник, грезя контрабасом,
Собаки лают дискантом и басом,
Оркестр умер, я пляшу в углу.

Мужественны песни умирающих,

Жаль, что я пока что не из них.
Мужественны песни умирающих,
Трусы остаются в живых.

Податливы ларьки и провода.

На улице — ни снега, ни засады,
И где еще мне будут снова рады?
Я бы ушла отсюда, но куда?
Я выпила до дна, но вот слюна
Все капает — ведь все мы человеки,
Хочу побыть одна, но не навеки:
Куда уйдешь — везде моя страна!

Ни горя, ни веселья, ни знамен, —

Одна сплошная зеленая местность.
Ни музыки, ни мимики, ни жеста,
Ни следа от волнующих имен.
На белом полотне — мотив утрат,
А мы еще смеемся по привычке,
И птичка в объективе жжет нам спички,
Кто много жил — умеет умирать.

Мужественны песни умирающих,

Жаль, что я пока что не из них.
Мужественны песни умирающих,
Трупы остаются в живых.

Отец-дерево