Смерть и прочие хэппи-энды

Во вторник, на 58-й день до дня X, стало немного легче. Я все еще ощущала душевную боль, но она уже теряла силу. Я старалась ее преодолеть, стремясь вернуться к работе, чтобы не позволить тоске затянуть меня. Я говорила себе, что случилось много хорошего и многое еще впереди, даже на то короткое время, что осталось. Мне нужно было в это поверить.

Я заставила себя увидеть светлую сторону: Гарри вернется в эти выходные и заберет меня, потому что я ему небезразлична, и к тому же Изабель – впервые за долгое время – приедет в гости вечером в пятницу. Это на самом деле круто. Даже потрясающе! Она должна увидеть, что моя жизнь вовсе не красочная феерия одиночки, которую она вообразила. И тогда, возможно, она поймет, что распорядилась своей судьбой весьма неплохо – даже лучше, чем на пять из десяти.

Но все снова пошло своим чередом. В среду, между страдальческим пробуждением и некоторым восстановлением оптимизма, меня как следует вырвало над унитазом.

Меня уже подташнивало какое-то время, но полноценная рвота – это было что-то новенькое. И начались носовые кровотечения. Прогнозы из листовок становились все более реальными.

А сегодня, в 56-й день, произошло худшее.

Я больше не могу использовать работу как отвлечение. Я сопротивлялась этому как можно дольше, но Фрэнк взял инициативу в свои руки. Он пригласил меня к себе в кабинет после утреннего совещания, на котором у меня пошла кровь из носа. Кажется, это всех напугало, несмотря на мои заверения, что это просто досадная мелочь.

– Ты не очень хорошо выглядишь, Дженнифер. Я думаю, ты слишком многого требуешь от себя.

– Я в порядке, Фрэнк. Кровотечение было просто случайностью.

Я не собираюсь говорить ему о плохом самочувствии, но он все равно видит меня насквозь.

– Я не хочу, чтобы ты превозмогала себя. Тебе лучше вернуться домой и позаботиться о себе.

– Мне нужно работать, Фрэнк. Мне нужно отвлечься.

– Я понимаю. Правда. Но сейчас тебе это не пойдет на пользу. Дома ты сможешь отвлечься лучше.

– А как же все мои проекты? Моя команда?

– Кто-нибудь прикроет, Дженнифер. Только временно. Я не говорю, что это навсегда, потому что, возможно, отдых пойдет тебе на пользу.

Я понимаю, что он просто пытается быть милым, смягчая удар.

– Но ведь этого не случится, правда, Фрэнк? Я уже не вернусь на работу… – Я ощущаю слабость. – Вот и все. Не так ли?

– О, Дженнифер! – Фрэнк смущенно переминается с ноги на ногу, и я готова поклясться, что он пытается сдержать слезы. Он испускает глубокий вздох. – Мне очень жаль. Правда. Но никогда не знаешь наверняка. Все еще может измениться к лучшему. Не сдавайся без боя, это не в твоем стиле.

Фрэнк просто ничего не знает о моей личной жизни.

– Спасибо, Фрэнк. За все. Надеюсь, ты прав.

Он кладет руку на мое плечо и крепко его сжимает:

– Мы позаботимся, чтобы ты не осталась без присмотра. Если тебе что-то понадобится – все, что угодно, – просто позвони мне. Мы с Пэтти сохраним все в секрете. Уверен, что никто не свяжет случайное кровотечение из носа с чем-то большим, и, зная людей, могу сказать – вероятно, они уже забыли об этом. И не волнуйся, я прослежу, чтобы Пэтти не проговорилась. Мы придумаем, как объяснить твое отсутствие. Возможно, отпуск по семейным обстоятельствам. Эту причину никто и никогда не ставил под сомнение. Она объяснит и внезапность, и отсутствие обычной вечеринки и торта.

– Это не лишено смысла, – замечаю я. – Хотя торт бы мне не помешал.

Он криво улыбается, а потом вдруг неожиданно меня обнимает. Я чувствую запах пота из его подмышек.

Бедный Фрэнк. Должно быть, он ненавидит это делать.

Я рыдаю всю дорогу до дома.

Знаю, я веду себя безответственно и должна вернуться к врачу – я ведь еще не перенесла ту отмененную встречу с ним, – и возможно, это просто затянулась стадия отрицания, но я надеюсь, что пара дней с Гарри в спа-салоне помогут. Конечно, если ничего не изменится, я пойду к доктору Маккензи на следующей неделе, и он наверняка будет настаивать, чтобы я начала принимать лекарства. Вероятно, мне придется. Может, я даже захочу.

Я пишу Гарри:

«Мне пришлось бросить работу. Расстроилась».

К моему изумлению, ответ прилетает мгновенно:

«Еще больше причин подсластить тебе выходные».

Его слова меня несколько утешают, но все равно новые симптомы проявились весьма некстати. Жаль, что они не дождались конца выходных, когда Гарри, несомненно, снова уедет. Пусть это и мелочь в сравнении с остальным, но я не хочу, чтобы кровотечение или рвота испортили наши короткие каникулы вместе.

По правде говоря, раньше Гарри никогда не был склонен к сочувствию, когда у меня случалось что-то вроде простуды. Или головной боли. Или, упаси Боже, ПМС. Не знаю, почему я возлагаю на него свои предсмертные надежды сейчас. Но надо отдать ему должное: он определенно стал более внимателен. Жаль только, что потребовалась смертельная болезнь, чтобы изменить его. Почему мы начинаем ценить то, что имеем, лишь когда рискуем это потерять?

День 55-й