Смерть и прочие хэппи-энды

Энди самодовольно выпрямляет спину, его краснощекое, недавно несчастное лицо теперь светится от триумфа.

И, несмотря ни на что, я ощущаю искреннюю жалость к Элизабет.

Надо же так бояться остаться одной, что мириться с обманщиком. Вот в чем беда с ненадежными мужчинами: ты цепляешься за времена, когда они были милыми, веселыми и трезвыми, и прощаешь их.

Энди хлопает себя по карманам, как всегда, проверяя телефон, бумажник и ключи.

– Ну, береги себя! – бодро говорит он. – А мне лучше вернуться домой, верно? Доставлю ей радость. Спасибо за вино, Дженнифер. Ты лучшая. И мне так жаль – по поводу всего.

И это его веселое лицемерие становится последней каплей.

– Знаешь что? – откликаюсь я. – Ты тоже лучший. Определенно, ты – лучшее, что случилось со мной сегодня вечером.

Его глаза сверкают мальчишеским задором:

– Да?

– Я увидела, как ты поступаешь. И, наблюдая за твоим маленьким спектаклем, поняла, кто ты есть на самом деле.

Он втягивает голову в плечи, как черепаха.

– Я была так рада получить твое письмо, Энди. Прочитав его, я подумала, что наши совместные годы не прошли впустую. Я оценила твою искренность. Но теперь я стала свидетелем твоего преображения. Ты говоришь верные слова, чтобы достичь своей цели, но думаешь при этом совсем по-другому. Ты ни о чем не сожалеешь дольше времени, чем требуется для того, чтобы сказать слово «прости».

Энди хочет меня перебить, но я поднимаю руку, и он только фыркает.

– И пожалуйста, передай Элизабет, чтобы она ко мне не ревновала. Потому что теперь я на тебя не позарюсь, даже если ты останешься последним мужчиной на планете. – Его голова дергается, будто от пощечины. – Хорошо, что это в любом случае не вариант, верно?

Энди медленно идет к двери, а затем оборачивается, с обвиняющим видом указывая на меня пальцем.

– Не знаю, что на тебя нашло. Я пришел тебя проведать, поговорить, поделиться проблемой. А ты практически вышвырнула меня. Ты определенно изменилась, – говорит он. – Ты просто озлоблена. Да! Вот что это такое… Озлобленность.

«Выпускайте клоунов», – вспоминаю я строчку из песни.

Не беспокойтесь. Они уже здесь.

Глава 7

Я просыпаюсь с чувством легкой тошноты от событий прошлой ночи и морщусь, вспоминая свою ссору с Энди. Ко мне вернулась нелюбовь к конфликтам, если когда-то вообще исчезала. Я мысленно ругаю себя за это. Если я что и почерпнула из всей этой огромной неразберихи – так это то, что порой говорить людям о своих истинных чувствах полезнее, чем пытаться удержать их рядом.

Лучше выйти на ринг, чем выбросить белый флаг. И, честно говоря, я сомневаюсь, что Энди утром вспомнит хоть что-то из произошедшего – у него сейчас наверняка похмелье. Так что все мои слова пропали втуне. Элизабет останется с ним, заискивающая и благодарная, но будет приходить в ужас каждый раз, как заслышит звонок его телефона. Ну а я, по крайней мере, от этого избавлена.

Я встаю с постели, все еще ощущая тошноту, несмотря на все попытки ее игнорировать. И чувствую себя легче лишь после того, как меня рвет. Потом я завариваю чашку чая и, усевшись перед компьютером, захожу в электронную почту. Я начинаю удалять спам в надежде ускорить работу компьютера и еле успеваю сдержать себя, чуть было не удалив письмо от Фрэнка. Я глубоко вздыхаю и кликаю по нему.

«Дженнифер, извини за задержку с ответом, но письмо с твоей личной почты попало в спам. Это отличная новость. Конечно, твоя работа ждет тебя. Дай мне знать, когда будешь готова вернуться.

Фрэнк».

Здорово! Фрэнк вернулся к своей обычной сдержанности.

Я пишу письмо Пэтти. Сообщаю о своей новости как о чем-то обыкновенном и спрашиваю, когда мне будет удобно вернуться. Фрэнк ведь особо не думает о формальностях, так что лучше уладить этот вопрос с ней.

Тут звонит мой мобильный. Я хватаю телефон, надеясь, что это Изабель – она не звонила со вчерашнего дня, несмотря на обещание сообщить о своих делах, – но это Пэтти.

Она мне сразу же перезвонила. Это ведь Пэтти!

– Не могу поверить! – радостно начинает она. – Потрясающие новости!

– Мне так неловко, Пэтти…

– Ой, прекрати это! И не переживай о формальностях, – успокаивает меня она. – Джоан – по-прежнему временная замена. Наверно, она надеялась, что это станет ее постоянной работой, но, возможно, мы найдем для нее что-то еще.

Мы договариваемся, что я вернусь после Нового года, чтобы Джоан получила рождественскую премию и была заблаговременно уведомлена в том случае, если для нее не смогут подыскать другую вакансию.