Смерть и прочие хэппи-энды

И только надеюсь, что ошибка эта – не моя.

Глава 10

Я решаю посвятить вечер приготовлениям к завтрашнему ужину с Гарри. Первым делом, однако, хочу проверить, получится ли связаться с Изабель.

Ее молчание приводит меня в замешательство. Я очень надеюсь, что с ней все в порядке и я не испортила ее отношения с Мартином. Я достаю телефон из сумки и набираю ее номер.

– Я не могу говорить, – шепчет Изабель.

– Все в порядке?

– Нет, – отвечает она, – я позвоню тебе потом. – И отсоединяется.

Я тупо таращусь в свой телефон. Плохо дело! Я волнуюсь. Изабель говорила с явным напряжением.

Я хочу набрать номер матери и в ужасе замираю. Прошло уже четыре года, а эта ошибка все еще возможна! Я просто в шоке.

Я понимаю, что хочу услышать ее голос, несмотря на то что знаю: она необязательно сказала бы те слова, которые я желаю услышать. Я обхватываю голову руками. Хорошо бы этот день наконец закончился!

Я набираю Анну-Марию.

Я плохо обошлась с ней, игнорируя ее звонки с тех пор, как мы ходили на сеанс рэйки, зная, как она ищет подтверждения тому, что силы Риты помогают. Так что едва ли я могу винить Изабель за то, что она не звонит мне, когда сама оставляла вызовы Анны-Марии без ответа.

Но теперь я наконец могу ей совершенно честно сказать, что исцелилась. Ей не нужны точные детали.

– Как ты? – спрашивает Анна-Мария. – Ты не отвечала, и я волновалась. Ты ведь обычно быстро перезваниваешь.

– Извини, – говорю я. – Это была трудная пара недель, но теперь у меня хорошие новости.

– Правда? Давай, рассказывай. Не тяни! Я ведь знаю, что ты хочешь сказать. Я это почти чувствую.

Вот это кстати. Я будто вижу, как в ее голове вспыхивает лампочка.

– Ты исцелилась, не так ли?

– Да, – отвечаю я, – наверно, волшебство Риты сработало. Она потрясающая.

Анна-Мария издает крик, от которого моя барабанная перепонка чуть не лопается.

– Подруга! – взвизгивает она. – Это же Рита! Она мастер. Я знала это! Я так рада за тебя. Просто счастлива. Подожди-ка, я ей скажу. Она сможет засчитать тебя как еще одну успешную историю. Ты ведь напишешь отзыв про нее, правда? Знаешь, зачем?

– Зачем?

– Если ты напишешь свою историю, ты наверняка никогда больше не будешь платить за сеансы у нее. Пожизненные сеансы рэйки. Бесплатно. Ты ведь понимаешь, насколько это ценно?

– Много раз по сорок фунтов, – отвечаю я.

– Когда мы можем встретиться? – спрашивает Анна-Мария. – Мы должны отпраздновать это и увидеться с Ритой. Именно ты должна сказать ей эту новость.

– Я бы хотела увидеться только с тобой, если можно. Пока, по крайней мере. Я медленно восстанавливаюсь.

– Так и должно быть. Святая Молли! Надо бежать. Я опаздываю на ночь духовного исцеления. Приходи как-нибудь, ладно? Они полюбят тебя. Иншалла![37]

– Врачу, исцелися сам, – отвечаю я.

– О, я это делаю, – отзывается Анна-Мария. – Я постоянно над собой работаю.

Я смеюсь и отключаюсь.

Анна-Мария так неутомимо оптимистична, что я думаю: во всем, что она делает, ощущается радость от безоговорочной веры в свои убеждения. Она, вероятно, доживет до девяноста пяти.

Глава 11

Я кое-как убиваю остаток вечера, время от времени прислушиваясь к своим ощущениям и гадая, ведет ли себя мое тело по-другому. Я осматриваю себя в зеркале, выискивая признаки. Ничего нет. Я чищу картофель для завтрашнего рыбного пирога и ставлю в миске с водой в холодильник. Смотрю 10-часовые новости, но бросаю на середине выпуска. Все это слишком угнетает. Но еще больше меня беспокоит то, что Изабель до сих пор не перезвонила. А я не осмеливаюсь набрать ее снова. Я ложусь спать, надеясь забыться во сне, однако напрасно. Мои сны переполнены младенцами. Я оставляю их в автобусах или забываю, что баюкаю, и роняю на пол. Мои гормоны, вероятно, совсем расшалились.

На часах шесть утра, и я понимаю, что уже бессмысленно пытаться заснуть. Поэтому просто лежу, обдумывая последние события и сознавая, что сейчас опять начнется тошнота. Теперь это беспокоит меня совсем по другой причине. Я отваживаюсь проверить свою грудь и изучить объем талии. Но никаких внятных признаков беременности нет, и я не понимаю, что чувствую в связи с этим – облегчение или разочарование. И я говорю себе, что делаю это самостоятельно в последний раз, иначе доведу себя до безумия.

Я проверяю телефон на наличие сообщений – и там есть одно от Гарри. Он пишет, что любит меня и с нетерпением ждет встречи со мной сегодня вечером. Если бы все было как обычно, это вызвало бы радостный трепет в моей груди, но этим утром я на взводе, и ничто меня не радует.

У меня для Гарри отличная новость, и мне следовало бы радостно предвкушать нашу встречу, но сейчас все затмевает призрак беременности. А также отсутствие новостей от Изабель. И это явно не сулит ничего хорошего. Но не могу же я продолжать звонить и писать? Что мешает ей перезвонить мне? У меня возникает предчувствие катастрофы. Я усаживаюсь за стол с блокнотом и записываю все, с чем мне предстоит разобраться.

В произвольном порядке я пишу:

А затем мелкими буквами, чтобы это не казалось слишком уж пугающим:

Записаться на УЗИ