Смерть и прочие неприятности. Орus 1 (СИ)

— Ожидаемо. Но, видишь ли, я тебя поднял, и ты выполнишь любой приказ, который я тебе отдам, — прохладно изрёк Герберт. — Учитывая предстоящую тебе задачу, я не хочу превращать тебя в послушную зомбированную куклу. Нам и без того предстоит скрывать факт твоей смерти: мёртвая спасительница может вызвать некое… предубеждение. Однако суть в том, что ты исполнишь то, что тебе предназначено, и будешь сотрудничать со мной; и я рассчитываю на то, что ты окажешься достаточно благоразумной, чтобы сделать это добровольно. Ведь иначе ты всё равно сделаешь это, просто с лишней морокой для меня и лишними страданиями для себя. — Он отстранённо подцепил серебряными зубчиками кусок безнадёжно остывшей колбаски. — Так что мы изменим мир. Ты и я.

— И выбора у меня нет.

— Никакого.

Глядя, как некромант безразлично дожёвывает свой завтрак, Ева подумала. И ещё подумала.

Разжала кулаки, вонзив ногти в пергамент старой карты.

И очень мило улыбнулась.

— Ладно, — сказала она. — Думаю, мы поладим.

ГЛАВА 4 Imperioso

Imperioso — властно, настоятельно, повелительно (муз.)

Следующей ночью Ева впервые попыталась убежать.

Конечно, на успех она не рассчитывала. Но Дерозе и все прочие пожитки на всякий случай всё равно прихватила с собой — мало ли. В шкафу нашёлся плащ, в который она закуталась с ног до головы, дабы не смутить местных (если ей всё же удастся их встретить) странным нарядом, а людей королевы — потенциально подозрительным лицом. Там же нашлась просторная замшевая сумка на длинном ремне, куда она, недолго думая, запихнула серебряный подсвечник, который можно было бы обменять в ближайшем ломбарде (если в этом мире они существуют, что было весьма вероятно) на какие-то деньги.

Тихо спустившись на первый этаж, Ева с чистой совестью проследовала к выходу из замка. Пройдя через внутренний двор, представлявший собой брусчатую площадь с колодцем посредине, через каменную арку вышла во двор внешний, представлявший собой чрезвычайно запущенный сад.

Посмотрев на окутывавшую сад непроглядную тьму, остановилась.

— Ладно, — пробормотала Ева. — Попробуем.

Резко взмахнула правой рукой, точно отражая невидимый удар — и досадливо сжала пальцы, в которых так ничего и не возникло.

— Ну давай!

Вторая попытка призвать то, что было ей сейчас так необходимо, тоже не увенчалась успехом — и, покосившись на немногочисленные освещённые окна замка, Ева терпеливо воззрилась на свою ладонь.

— Послушай. Если ты считаешь, что сейчас мне не надо себя защищать, ты неправ, — рассудительно произнесла она, увещевая пустоту. — Я собираюсь спуститься к воротам через очень тёмное место, которое до этого видела только из окна. При таком раскладе споткнуться и свернуть себе шею — раз плюнуть. Я, конечно, и так мертва, но быть мертвецом со свёрнутой шеей определённо печальнее, чем с целой. Творить какие-нибудь волшебные фонарики, если они и есть, я пока не умею, так что ты мне очень нужен. Появись, ладно?

Зажмурилась, сосредоточилась, махнула рукой в третий раз…

И, открыв глаза, удовлетворённо воззрилась на материализовавшийся в ней предмет из прозрачной переливчатой воды, сияющей во тьме ровным голубоватым светом.

К сожалению или к счастью, но ночи предшествовал долгий день. И поскольку на дороге к желанной короне некромант не желал терять ни дня, то после завтрака немедленно приступил лепить из Евы спасительницу всея Керфи.

— Для нормального обучения магии времени слишком мало, так что придётся не учить тебя, а натаскивать, — с уже привычной брюзгливостью и брезгливостью бросил Герберт, препроводив её в огромный пустующий зал, отведённый для магических тренировок. — Освоишь владение стихийным оружием, пару щитов, несколько боевых заклинаний — тебе этого вполне хватит.

— Стихийное оружие? — уточнила Ева.

Конечно, впоследствии уроки венценосного сноба она собиралась по возможности саботировать. Но поскольку магический дар — штука, с которой сталкиваешься не каждый день, и к тому же довольно полезная, азам всё же лучше было научиться у профессионала.

— Каждый обычный маг может призывать стихийное проявление Дара, — проговорил Герберт с видом, который ясно продемонстрировал: некромант далёк от преподавания приблизительно так же, как Ева сейчас — от дома. — Он воплощается оружием, наиболее близким сути мага, и являет собой чистой сгусток маны.

— Маны? — недоверчиво переспросила Ева. — Что, как в компьютерных игрушках?

— Не знаю, о чём ты, но рад, что в вашем мире есть понятия, которые позволят мне не разжёвывать тебе самое элементарное. — Герберт воздел руки к расписному потолку, на котором вились абстрактные цветочные узоры. — Начнём.

Когда тень в углу зала шевельнулась, Ева решила, что ей мерещится.

Когда эта самая тень сгустилась, приобретя приблизительно человеческие очертания — если бы люди могли быть под три метра ростом, с руками, достающими почти до пола, и некими отростками за спиной, больше всего напоминавшими крылья из щупалец, — лишь утвердилась в этой догадке.