Смерть и прочие неприятности. Орus 1 (СИ)

Но когда теневое чудище вдруг оказалось рядом, и рука, похожая на сгусток темноты, потянулась к ней, поняла: если ей и мерещится — просто стоять и ждать, пока выдуманный монстр сделает тебя ещё мертвее, чем ты есть, определённо не стоит.

Ева отпрянула и кинулась бежать. Миг спустя ощутила, как что-то обвивает её лодыжку, заставив рухнуть на пол; заскребла ногтями по полу, тщетно пытаясь противиться щупальцу, безжалостно тащившему её за ногу обратно. Рывком перевернулась на спину, отчаянно вскинула руку… и увидела, как нависшее над ней чудище разрывает пополам вспышкой голубого света, точно по нему полоснули сияющим хлыстом.

Когда сгущённая тьма рассыпалась клочками и растаяла в воздухе, Ева увидела некроманта: сверлившего её таким взглядом, будто это она только что призвала и натравила на него тентаклевого монстра. И Еве хотелось сказать ему очень многое — но поскольку громкому бунту она предпочла тихий, она вымолвила лишь:

— За что?!

— Оружие всегда возникает, когда магу нужно защищать себя. — Герберт кивнул на её правую руку, бессильно упавшую на каменный пол. — Скажи на милость, что это?

Ева недоумённо проследила за его взглядом.

В её пальцах переливался аквамариновыми отблесками виолончельный смычок.

Он лежал в руке, как влитой. Вместо волоса — тончайшие лучики василькового света, слегка изогнутая трость казалась сотканной из мерцающего хрусталя. Секунду спустя Ева поняла: нет, не хрусталь — вода. Текучая вода, принявшая форму смычка, точно сымитировав трость и невысокую колодку. Даже обмотка под указательным пальцем присутствовала: из тонкого, как проволока, белого света.

— Смычок, — удивлённо и радостно констатировала она.

— Вижу, что смычок, — раздражённо ответил некромант. — «Сердца огнём и клинком чудище дева сразит», сказано в пророчестве. У тебя должен быть огненный меч. А это что за… ерунда?

Ева повертела смычок в руке. Баланс был идеальный. Волшебная вода — твёрдая, как стекло, несмотря на текучесть — на ощупь казалась шелковистой. Правда, Ева сильно сомневалась, что с этим смычком действительно можно было бы играть. Едва ли вода способна резонировать в ответ звуку виолончели — скорее уж служить глушителем.

Ева была не настолько глупа, чтобы вслух высказать предположение, что произошла ошибка и она вовсе не та дева. Даже если не та, королева убила её в любом случае, а Герберт оживил только из-за пророчества. И Ева не сомневалась: если надобность в ней отпадёт, некромант без особых раздумий поможет ей упокоиться окончательно, а это в её планы никак не входило.

— Там сказано, что дева сразит чудище огнём сердца. И клинком, — переведя строку с поэтического на человеческий, справедливо возразила она. — Про то, что клинок будет огненным, ни слова.

— К сожалению, не все в народе хорошо разбираются в тонкостях строения фраз. Народ ждёт спасительницу с пылающим мечом. И это в любом случае не меч. — Герберт устало прижал пальцы к вискам. — Ладно, давай проверим, на что он годен.

Следующие пару часов Ева отбивалась от теневых монстров, которых исправно призывал на её голову некромант — в процессе выяснив, что смычок, как это ни странно, и правда похож на магический хлыст. Как скупо пояснил Герберт, управление им в первую очередь завязывалось на концентрации, силе и воли и мысленном приказе. Самого «кнута» видно не было, так что к необычному оружию ещё надо было приспособиться, но по его действию Ева представила нечто вроде длинной упругой струны из чистого света.

Оказалось, что хлыст может рассекать врагов не хуже меча, просто отбрасывать и связывать — в зависимости от желания владелицы. Последнее пришлось Еве по душе больше всего: наблюдать, как чудище скрючивает невидимой верёвкой, надёжно приматывая руки-щупальца к телу, было даже забавно. Правда, удержать врага в путах требовало немалых усилий — смычок рвался из руки, точно Ева сжимала удочку, на которую подцепила акулу.

— Достаточно. — Пару минут понаблюдав, как очередной монстр тщетно корчится в волшебных путах, махнул рукой Герберт. — Я понял.

Тень растаяла в воздухе моментально — Ева, напряжённо удерживавшая смычок, чуть не упала, когда противоборствующая ей сила вдруг испарилась. Восстановив равновесие, посмотрела на некроманта.

Атаку тот отразил без малейшего труда. Невидимая струна с негромким, бархатистым и очень мелодичным «дзинь» (на высоте ля малой октавы, как машинально определил Евин абсолютный слух) отскочила от прозрачного купола, накрывшего Герберта с головой огромным пузырём из преломляющегося воздуха. От отдачи, порождённой столкновением с преградой, смычок возмущённо завибрировал в пальцах.

— И что это было? — прохладно поинтересовался оппонент.

— Тренировка, — невинно откликнулась Ева, скромно сложив руки за спиной. — Мне же надо знать, как эта штука сработает на людях.

Герберт отвернулся с видом, ясно говорившим «будем считать, я тебе поверил».