Смерть и солнце

- Ну видели, и что? - раздраженно спросил Нойе. Замечание насчет каких-то там цветов явно казалось ему в высшей степени дурацким и не относящимся к теме беседы. А вот Крикс, наоборот, насторожился. Сознание царапнула какая-то тревожная неправильность, заключавшаяся в словах моряка, но еще до того, как Рикс успел понять, в чем дело, тот успел ответить Нойе сам:

- А то, что лисья мята зацветает только в середине лета. А никак не в месяце Весенних Гроз.

- Т-твою ж мать!.. А ведь ты прав, - растерянно заметил Нойе. Сидевшие возле огня мужчины уставились друг на друга так, как будто бы сейчас был Огневик, и за пределами освещенного пятна от их костра была не пустынная песчаная коса, а жутковатый ночной лес, скрывавший множество опасностей, которые обычный человек даже не в состоянии представить. Криксу уже дважды приходилось сталкиваться с магией, и обе эти встречи были крайне неприятными. И сейчас ему снова сделалось не по себе.

- Может, это вообще не лисья мята? - буркнул кто-то.

- Да какая разница! - немедленно отреагировал на это Торвальд. - Все равно, в такое время года там не должно быть столько цветов. Потом - жара. Вы ведь заметили, какая днем была жара?.. Как будто сейчас не начало мая, а июль. Ну и вода сейчас совсем другая. Я заметил, когда прыгнул через борт после южанина. Не море, а парное молоко.

- Что ж ты тогда молчал, если такой приметливый? - съязвил все тот же голос.

- Я подумал - показалось. Мало ли, - пожал плечами Тор.

- Тор прав. Не надо было здесь причаливать. Это плохое место... что-то с ним не так. Лучше нам всем лечь спать на корабле, - заметил человек, лицо которого "дан-Энрикс" не мог толком рассмотреть в темноте.

- Да ерунда, - резко заметил Нойе. - Место самое обычное. Не знаю, что там с этой мятой; может, здесь она цветет именно в мае. Но я не намерен спать на жестких досках только потому, что кто-то перетрусил. А вы как хотите.

Показаться трусом никому не захотелось. В результате все устроились спать на песке вокруг костра, оставив пару часовых следить за безопасностью. Крикс завернулся в плащ и решил перед сном еще раз тщательно обдумать все, что обсуждали у костра. Но потом он услышал крик, в недоумении пошевелился и внезапно обнаружил, что вокруг уже совсем светло. Крикс был почти готов поверить в то, что это тоже действие вчерашней магии, если бы его одеревеневшее от предутреннего холода тело не свидетельствовало о том, что он проспал на этом месте уже несколько часов. В следующую секунду до него дошло, что разбудивший его крик вполне мог означать какую-нибудь неожиданную неприятность. Энониец торопливо вскочил на ноги, не успев еще до конца продрать глаза, но умудрившись подхватить лежащий рядом меч.

За спиной у Рикса грубо выругался Нойе, одновременно с остальными различивший в утреннем тумане силуэты трех военных кораблей, загородивших выход из залива. Похоже, их последний часовой заснул и проглядел их появление, а когда наконец проснулся, принялся орать, чтобы хоть как-то скрыть свою оплошность. Незнакомые суда были больше любого из тех, которые "дан-Энрикс" видел до сих пор, и оставалось только удивляться, как их умудрились привести сюда, не посадив на мель. С того, что оказался ближе к берегу, уже спускали лодку, на которой чужаки намеревались добраться до песчаной отмели. Крикс прищурился, приглядываясь к флагам, развевавшимся над мачтами обоих кораблей, и, опознав играющих друг с другом леопардов, успокоенно опустил меч.

- Штандарты Аггертейла. Это корабли с Томейна.

Нойе мрачно рассмеялся.

- Да какие там штандарты! Вон он, Аггертейл. Собственной персоной.

- Где?

- На лодке.