Смерть и солнце

Пленные, - напомнил себе Крикс. Когда-то он считал, что убивать беспомощного человека - это низость, даже если этот человек твой враг. Когда-то он сидел в Книгохранилище, листая Старый кодекс, и читал, что человек, однажды взявший на себя обязанности палача, тем самым раз и навсегда лишает себя прав на рыцарское звание. В то время он не сомневался в том, что это правильно. В действительности, он не сомневался в этом даже и теперь. Тому, кто убивал связанных пленников, действительно не место среди рыцарей.

Ну, значит, фэйры с ней - с его детской мечтой об орденском плаще.

- Эй, ты куда с таким лицом?.. - окликнул его Мэлтин, появившийся из кухни.

- К "Горностаям", - коротко ответил Рикс.

- Правильно. Я с тобой, - сейчас же отозвался Мэлтин.

Крикс хотел сказать - "не надо", но вгляделся в лицо Мэлтина и коротко кивнул:

- Пошли.

Следующие два дня оставшиеся члены Братства провели в захваченном Лосином роге. Опасаться больше было некого, но, несмотря на это, настроение у Детей Леса было траурное.

Снятые с лат-Гира сапоги не протекали и имели только один веский недостаток - они были, по крайней мере, на четыре пальца больше, чем нога "дан-Энрикса". Но это оказалось кстати. Пчелоед советовал ему перебинтовать волдыри от ожогов чистой сухой тканью, сказав, что никакие мази от его ожогов не помогут. Но мечтать о куске чистой ткани было так же бесполезно, как о ванне с розовыми лепестками; все повстанцы, как один, были обросшими и грязными, как самые последние бродяги из столичной Алой гавани. Так что Криксу пришлось обмотать ноги обрывками старой рубашки. Ходить было больно. Рикс скрипел зубами, но терпел - по правде говоря, в сравнении со свалившимися на них бедами боль от ожогов представлялась мелкой и неважной. Ласка после неудачной казни на костре даже до нужника должна была ходить, буквально повиснув на своем сопровождающем, которым чаще всего бывал тот же Пчелоед. Сайрем не вставал вообще - но, к счастью, и о наперстянке он больше ни разу не заговорил, как будто позабыв о том, что собирался умереть. Крикс не ходил смотреть на то, как Пчелоед делает Сайму перевязки. Он не признавался самому себе, что ему было просто страшно оказаться там и еще раз воочию увидеть, что с седым антарцем сотворили "Горностаи". Потому что гвардии Эзара больше не существовало, и мстить тоже было некому.

За время, пока поправлялся Сайм, давняя неприязнь Даррека к Риксу накалилась и достигла пика. Энониец кожей чувствовал, что не сегодня-завтра накопившееся напряжение должно прорваться в прямом столкновении - и хорошо еще, если все кончится обычной дракой, без мечей и поножовщины. К обычной ненависти Даррека к "имперцу" прибавилась безысходная злость на "Горностаев", а поскольку все они были мертвы, то вылиться она могла только на самого же Рикса. Крикс часто думал, что неплохо было бы загодя подготовиться к тому моменту, когда Дара "понесет". Но стычка с Дарреком случилась раньше, чем он думал.

Все началось с военного совета, который повстанцы держали вечером третьего дня своего пребывания в Лосином роге. Перед всеми, кто остался жив, стоял вопрос, что теперь делать. Говорить о продолжении борьбы за Вольный Тарес сейчас, когда на Правом берегу продолжали мародерствовать остатки войска Бешеного принца, а под Тронхеймом лагерем стояли имперские войска, было бессмысленно. Да и само существование Лесного Братства теперь, после смерти Астера, оказывалось под вопросом.

- Я так полагаю, нужно расходиться, - сказал Берес. - Сейчас нас слишком много, чтобы мы могли не привлекать к себе ненужного внимания, и слишком мало, чтобы в случае чего не дать себя убить. А порубить нас будут рады и имперцы, и такийцы. Предлагаю уходить поодиночке, самое большее - группами по три-четыре человека. Кто-нибудь прорвется.

- А другие - нет. Выходит, каждый за себя и пусть спасается, кто может? - спросил Даррек хмуро. - И потом: а как же раненые?

Берес сделал такое движение плечами, будто бы пытался отогнать назойливую муху. Но ответить не успел - вместо него встрял Лис.

- Ну хорошо. Если не расходиться - тогда что?..

- Надо идти в Заречье. Там сейчас спокойнее.

- Пошел один такой, - небрежно фыркнул Лис. - Куда идти-то? Тут вокруг - такийцы, люди Альто Кейра, и еще всякая шваль, которая слетелась на войну, как мухи на дерьмо. Мы все сейчас, считай, в петле. А ты, готов поспорить, и дороги до Заречья не найдешь.

- Мы нашли у лат-Гира карты.

- Так ты грамотный? А я не знал. Я думал, эти карты нам если и пригодятся, то только затем, чтобы в отхожее место с ними ходить.

- Рик грамотный, - заметила Ласка. Сказала она это вроде бы негромко, но спорщики разом замолчали и уставились на Рикса. Энонийцу стало неудобно.

- Слышь, Рик, ты правда можешь разобрать по карте, где Заречье? - спросил Лис после недолгой паузы.

- Могу, - честно ответил Крикс. - Только мне кажется, что отступать в Заречье - глупо. Там, может быть, и не идет война, но это земли каларийского наместника. И участникам восстания за Вольный Тарес там будут не рады.