Смерть и воскрешение патера Брауна (сборник)

– Порой мне кажется, что вы самая загадочная из всех загадок, – сказал он. – Как бы там ни было, вы вольны не верить в собачью тайну, но вы не можете игнорировать тайну человеческую. Вы не можете отрицать, что в тот самый момент, когда собака выскочила из воды, хозяин ее был убит самым непостижимым и таинственным образом. Что касается адвоката, то тут дело не только в собаке – есть и другие весьма любопытные детали. Как вам уже известно, доктор и полиция явились на место преступления немедленно. Уолентайн еще не успел дойти до дома, когда его вызвали обратно, и он тотчас телефонировал в полицию. В силу этого, а также благодаря уединенному положению поместья, представлялось возможным обыскать самым тщательным образом всех лиц, находившихся поблизости. Точно так же были обысканы вилла, сад и берег. Орудие преступления найдено не было. Исчезновение стилета почти так же таинственно, как исчезновение убийцы.

– Исчезновение стилета… – повторил патер Браун, кивая.

– Итак, – продолжал Фьенн, – я вам уже говорил, что у этого Трейла была странная привычка хвататься рукой за галстук, и в особенности за булавку в галстуке. Булавка эта, как и он сам, имела вид подчеркнуто щеголеватый, но не модный. Она была украшена каким-то камнем с разноцветными концентрическими кругами, похожим на глаз. И то обстоятельство, что Трейл сам привлекал внимание к этому камню, действовало мне на нервы. Мне казалось, что он – циклоп с одним глазом посередине груди. Булавка эта была очень длинной, и мне пришло в голову, что беспокойство Трейла по поводу сохранности ее вызвано главным образом тем, что на самом деле она была длиннее, чем казалась с первого взгляда, – короче говоря, что она имела длину стилета.

Патер Браун задумчиво кивнул.

– Делались ли какие-либо иные предположения относительно орудия убийства? – спросил он.

– Делались, – ответил Фьенн, – одним из племянников. Сначала мы решили, что Герберт и Гарри Дрюс едва ли смогут быть нам полезными в производстве дознания. Но, тогда как Герберт оказался типичнейшим кавалерийским офицером, не интересующимся ничем, кроме лошадей, его младший брат, Гарри, служивший, как выяснилось, в индийской полиции, кое-что понимал в этих вещах. В некоторых отношениях он был знающим парнем. Даже слишком знающим, как мне показалось. Дело в том, что он, невзирая на формальности, сразу же отмежевался от полиции и стал действовать на собственный страх и риск. Он до тех пор был, я бы сказал, безработным сыщиком и набросился на это дело с пылом, несвойственным любителю. С ним-то у меня и произошел спор по поводу орудия убийства – спор, давший нам кое-что новое. Начался он с того, что я рассказал, как собака лаяла на Трейла. Гарри Дрюс заметил, что собака в момент величайшей злобы не лает, а рычит.

– Он совершенно прав, – вставил священник.

– Далее он заметил, что если уж говорить о собаке, то он слышал, как Нокс в тот самый день рычал и на других лиц – в частности, на секретаря Флойда. На это я ему возразил, что он опровергает сам себя, ибо преступление не может быть приписано сразу двум или трем людям – и менее всего Флойду, невинному, как школьник. Не следует забывать, что его все время видели в саду на стремянке, откуда его рыжая шевелюра была не менее заметна, чем красное оперение попугая. «Я знаю, что мое предположение кажется вам нелепым, – ответил мне мой коллега, – но не откажитесь спуститься со мной на минутку в сад. Я покажу вам кое-что, чего никто еще не видел». Весь этот разговор имел место в день убийства, и в саду все было по-прежнему; стремянка все так же стояла у изгороди, и подле нее мой вожатый остановился и поднял из густой травы некий предмет. То были садовые ножницы; на них была запекшаяся кровь.

Наступило краткое молчание, потом патер Браун неожиданно спросил:

– Зачем адвокат приходил в поместье?

– По его словам, полковник послал за ним, чтобы внести кое-какие изменения в свое завещание, – ответил Фьенн. – Кстати, по поводу завещания я позволю себе упомянуть еще об одном обстоятельстве: завещание было подписано не в тот день.

– Ну, разумеется, – сказал патер Браун. – Для этого нужны были два свидетеля.

– Адвокат приходил еще за день до того. Тогда завещание и было подписано. В день же убийства его вызвали вторично, так как у старика возникли кое-какие сомнения насчет одного из свидетелей.

– А кто были свидетели? – спросил патер Браун.