Смерть и жизнь рядом

Внимательно прочитав раскодированное донесение Колены, майор Зорич передал его Пражме.

— Мужественные, замечательные люди, — сказал Зорич.

Франтишек Пражма взволновался. Он гордился делами своих земляков.

Зоричу были понятны и близки чувства доктора Пражмы, но сейчас майор был сильно озабочен донесением разведчиков Нитранского района о готовящейся «генеральной облаве» на партизан. Видимо, эта операция была вызвана страхом немцев перед наступлением советских войск. Зоричу было известно, что только за один день наши войска с боями заняли свыше тридцати населенных пунктов. Пленные рассказывали, что немецкое командование отдало приказ во что бы то ни стало остановить наступление.

Таково было положение на фронте. Но полковник Асмолов в ответ на запрос Зорича, сделанный по радио, советовал в открытый бой не вступать. Зорич и сам понимал, что в открытом бою отряду не устоять против превосходящих сил противника, и решил сменить дислокацию. Требовалось только запастись продовольствием на случай, если придется долгое время скрываться в лесах и нельзя будет закупать продукты в селах, занятых немцами. «Продовольственную экспедицию» возглавил Нестор Степовой, в распоряжении которого было восемь бойцов.

— Через два дня мы выступаем, — предупредил Зорич. — Мы ждем вас в четверг ночью.

Но команда в назначенное время не прибыла, и скрепя сердце Зорич отдал приказ выступать, оставив для связи с Нестором Алоиза Ковача и еще двух бойцов, Ковачу было предписано дожидаться Нестора еще три дня, после чего прибыть на новую базу, о месте которой он сможет узнать на явочной в Злате Моравце. Но отряд столько блуждал по горам и долам, преследуемый двумя немецкими ротами, что Алоизу удалось найти Зорича только на седьмой день.

Лицо Ковача с рыжеватым пушком на давно не бритых щеках выражало усталость. Хмуро глядя на майора, Алоиз сообщил, что, по словам крестьян, опрощенных в селениях, где он побывал, команда Нестора Степового попала в засаду. Ее устроили каратели, и после упорного и жестокого боя все партизаны полегли, не выпустив из рук оружия.

— Где это произошло, не знаешь? — спросил Зорич, сдвинув брови.

— Вот этого никто не знает, пан майор.

— Факт тот, — вздохнул Франтишек Пражма, присутствовавший при разговоре, — что лейтенанта до сих пор нет. Если бы Нестор был жив, то дал бы о себе знать в любом случае.

— Кто его знает, судруг Пражма! — к удивлению Алоиза, ответил майор. — На войне бывает всякое, и без вести пропавшие не всегда оказываются в числе убитых. Особенно такой, как Нестор… Ну что ж, — заключил командир отряда, обращаясь к Алоизу, — пойди подкрепись и сосни. Ты мне сегодня еще понадобишься.

У выхода из землянки Алоиза ждала Таня Каширина. Она смотрела на словака широко открытыми глазами, выражавшими тяжелое горе и немой вопрос.

— Убит? Да? — едва слышно произнесла девушка, и у нее дрогнули губы.

Алоиз имел доброе, любящее сердце, и он понял, о ком спрашивают эти синие глаза. И тут Алоиз не выдержал. Его небритое лицо сморщилось, будто он собирался заплакать.

— Э, не спрашивай, девушка! — И, горестно махнув рукой, Алоиз тяжело, по-медвежьи повернулся и грузно зашагал в расположение своего взвода. Алоиз не разделял оптимизма командира отряда. «Правду говорит Франтишек — был бы хлопец жив, так давно дал о себе знать», — бормотал лесоруб, и под его подошвами жалобно скрипел недавно выпавший снежок.

Ковачу и в голову не приходило, что такой парень, как Нестор Степовой, может попасть живым в руки немцев. Между тем случилось то, что казалось невозможным.

Но чтобы понять, как могло произойти невозможное, нужно познакомиться со старым гораром Пекаром — объездчиком лесных угодий, принадлежавших владельцу многих мебельных и деревообделочных фабрик Словакии.

* * *

Это было за несколько дней до рождества. Старый Пекар, собираясь в Топольчаны за покупками, торопился с окончанием хозяйственных дел, когда появился какой-то всадник. Не слезая с коня, парень завел разговор с лесником о том, о сем, но горар сразу понял, к чему клонит веселый парень: его интересовало, нет ли поблизости немцев. «Значит, — смекнул лесник, — очи-таки пожаловали ко мне».

«Они» — были партизаны, и о том, что «они» пожалуют на его участок, Пекар был предупрежден еще неделю назад.

— Герр Пекар, — сказал топольчанский комендант, — у вас могут появиться эти… бандиты… Недавно мы разгромили целую партизанскую бригаду, но некоторые уцелели, собрались в небольшие шайки и, ясное дело, теперь ищут пособников. Прикиньтесь их другом, герр Пекар, и не жалейте ни бравчовины, ни сливовицы. Приманите их, и вы останетесь довольны.

Комендант пошарил в ящике письменного стола и вынул конверт.

— Здесь две тысячи крон. За каждого партизана получите еще по пятьсот. Вы согласны, герр Пекар?

У лесника дрогнуло жадное сердце, но он сдержал себя, не выдал своих чувств, боялся, что немец может передумать.

— Это очень опасно, пан комендант, вы же знаете этих бандитов. И у меня есть старуха. Если они узнают, то ни мне, ни старой несдобровать, — сказал Пекар.