Смерть (июнь 2009)

Жизнь есть сон, и Испания заснула надолго, забылась тяжелым сном великой империи, и снилось ей, что в испанских владениях никогда не заходит солнце, снились несметные сокровища обеих Индий, блеск бесконечного потока золота, огромные изумруды, необъятные земли с желтыми пустынями, поросшими уродливыми кактусами и необъятные реки среди непроходимых тропических лесов. Снились стада верещащих обезьян и стаи птиц неимоверной раскраски, острова, населенные голыми людьми, увешанными золотыми украшениями, снились высочайшие в мире горы, покрытые сияющими на солнце снегами, и бескрайние просторы океанов. Снилась огромная армада кораблей, самая мощная в мире, погубленная внезапно налетевшей бурей, снились десятки тысяч ограбленных морисков, выброшенных на пустынные берега Северной Африки, снились площади перед величественными соборами, полными дикой ревущей толпой, дым и гарь костров, запах горелого мяса и далекие битвы на полях Фландрии. Снился маленький народ, пытавшийся нарушить сон испанского величия и ряды латников на полях Италии в золоченых панцирях, гарцующих на прекрасных лошадях, то белоснежных, как лебеди, то черных, как крыло ворона. Снился огромный дворец, выстроенный по плану решетки, на которой заживо сожгли одного древнеримского дьякона, сумрачный, запутанный, набитый сокровищами со всего света; снились маленькие девочки в жестоких парчовых кринолинах, тихие, белокурые, послушные и обреченные; снились уродливые карлики и нищие, бесстыдно показывающие свои язвы; снились толпы разбойников, бродящие в горах, с которыми невозможно было справиться и которые стали героями наполеоновских войн, преданными борцами за испанскую свободу; снились тюрьмы, кошмарные, сумрачные, до отказа набитые, и женщины, голые, лениво раскинувшиеся на пышных постелях в спальнях, сумрачных как тюрьмы, с закинутыми за голову руками и взглядом, бесстыдно упершимся в глаза зрителю. Снились ведьмы вокруг трупов повешенных, каннибалы вокруг костров, шабаши монахов и монахинь, целующих Сатану в его вонючую задницу и лица королевской семьи, жирные, обрюзгшие, с обвисшими носами и подбородками, с глазами, налитыми фамильным, неизбывным идиотизмом. Снились кукольные личики Девы Марии и младенчика на ее руках, выглядывающие из покрывал, затканных серебром, усыпанных старинными бриллиантами, - Дева Мария с младенчиком стоят на носилках, чуть покачиваясь, высоко, несомые странными призраками в белых балахонах до пят, с остроконечными капюшонами, закрывающими лицо, и только в узких прорезях дико и страшно блестят белки глаз, а на спинах - глубокие вырезы, обнажающие плоть, исполосованную ударами плети с железным наконечником. Снилась кровь быков на аренах и кровь людей на руках палачей, на стенах монастырей после массовых расстрелов, на тротуарах в развалинах разбомбленных городов, снилось «Над всей Испанией безоблачное небо» и «Но пасаран». Снился путь в Сантьяго-де-Компостела, бесконечный, как Млечный путь, по которому Испания брела и никак не могла дойти до конца, хотя изгоняла арабов, пересекала океаны, обретала и теряла новые земли, но дойти все никак не могла, брела как во сне, мимо гор, городов, монастырей и замков.

Все это снилось и продолжает сниться рыцарю в черной мерцающей золотом одежде, в черной широкополой шляпе с пышными страусовыми перьями на картине Антонио де Переда. Рыцарь развалился в кресле, в позе неудобно-вальяжной, голова подперта рукой, как у Меланхолии Дюрера, и так же, как в дюреровской Меланхолии в центре композиции парит летучая мышь с латинской надписью в лапках, между спящим рыцарем и вываленной на стол историей Испании, точнее - историей Европы и мира - парит ангел с широко распростертыми крылами. Ангелы, так же как и летучие мыши, появляются в темноте, в ночи, во снах.

Всем хорош глубокий сон, только он очень похож на смерть. Эти слова Сервантеса являются уточнением к утверждению Кальдерона, уточнением правильным и довольно жестоким. Спящий рыцарь вызывает в памяти надгробия в испанских, итальянских, французских, фламандских соборах с мраморными фигурами усопших, спящих тяжелым, каменным сном. Жизнь есть сон, сон похож на смерть, между сном и смертью нет разницы, нет разницы и между жизнью и смертью, и нет особой разницы между днем смерти и днем рождения, хотя день смерти и лучше дня рождения. «Ибо во множестве сновидений, как и во множестве слов, много суеты; но ты бойся Бога» - Екклесиаст, 5,6. Еще этот сон рыцаря хочется назвать сном Дон Жуана, сном Дон Жуана перед встречей с командором.

II. Санредам