Смерть или слава

Шат УУ вместе с приятелем Шат Уафом, полностью экипированные, заняли места в своем танке, а танки, все четыре, размещались в десантном отсеке разведдиска. Унтер пел-орал что-то ободрительное, и десантники-танкисты хором пели-орали в ответ.

В реве разгонных двигателей и воплях солдат Шат УУ пропустил момент старта. Когда унтер перестал петь-орать, разведдиск уже стремительно падал в атмосферу. Шат УУ привычно проверил личный лазер, и блаженно прикрыл глаза.

Перед высадкой всегда полезно подремать.

Но подремать десантнику не дали. Сначала унтера вызвали в пилотскую кабину, вроде бы к связи. Шат УУ лишь недоуменно поскрипел грудными пластинами, вслушиваясь. Странно, конечно, что не потрудились протолкнуть связь-луч прямо в отсек, где обычно находился унтер. Секреты, тайны… Даже противно.

А потом унтер появился на канале звена и зло приказал сдать всем личное оружие и разрядить излучатели танков.

Не веря себе, Шат УУ отдал верный лазер вместе с запасной батареей, а взамен получил громоздкий пехотный биопарализатор. Штуку, в принципе, мощную и надежную… Но она не умерщвляла врага, а всего лишь оглушала. Какая же радость вместо настоящей драки, вместо крови и предсмертных хрипов врага увидеть и услышать всего-навсего сдавленное мычание да возмущенные взгляды? Принять участие в жалкой пародии на войну?

Десантники-танкисты зароптали, но унтер живо рявкнул на них. Так, что борта задрожали. Хочешь-не хочешь… Приказ. Дикарей-аборигенов приказано брать живыми. Всех, сколько бы их не обнаружилось. Оглушать, и грузить на корабли. Вповалку, как попало. Но главное условие – когда десант вернется на орбиту, в лоно материнского крейсера, все пленники должны оставаться живыми.

И пришлось Шат УУ вместо привычного лазера или наводчика башенного излучателя ласкать ладонями безобидный парализатор. И в душе проклинать заносчивых хозяев-азанни, птичек, ростом чуть выше колена любого шата. Проклинать этих хитрых и умных бестий, которые опять задумали какую-то пакость, а в самое пекло сами лезть не желают, как всегда посылают преданных и безотказных шат-тсуров.

Неужели не настанет время показать этим яйцеголовым насколько им преданны шаты и насколько они безотказны?

Не может такого быть. Настанет такое время. Настанет. Обязательно. И ради того, чтобы дожить до этого заветного дня, нужно сегодня выстоять. С парализатором против… Против чего? Чем там воюют дикари-млекопитающие? Палками?

«Жаль, все-таки, что крови сегодня не будет», – подумал Шат УУ, задремывая.

Он всегда дремал перед высадкой. Что бы не ждало его там, внизу. На очередной незнакомой планете.

14. Михаил Зислис, оператор станции планетного наблюдения, Homo, планета Волга.

Корабли чужих неподвижно висели над Новосаратовом и над космодромом. Сознавать, что над твоей головой дамокловым блином тяготеют мегатонны инопланетного металла было не очень приятно. Чужие с первых же минут накрыли окрестности силовым колпаком, и убраться куда-нибудь в тихий угол Волги, на дальнюю заимку, стало просто невозможно. Колпак над городом и колпак над космодромом частично перекрывались; иногда над трассой фактория-Новосаратов проносились вездеходы на гравиприводе. Почти весь космодромный персонал поспешил убраться в город – поближе к семьям.

Зислис недолго слушал старателей-звездолетчиков. На графике сразу отозвалась Юлька Юргенсон по прозвищу отчаянная, но она больше спрашивала, чем рассказала. Зислис узнал только что Хаецкие, Прокудин и Мустяца где-то укрылись вместе с кораблем; Василевский с Семецким убиты, а корабль Василевского пропал; Смагин в порядке и предупрежден; Риггельд с Шумовым не отвечают; а Ромка Савельев полетел вытаскивать Чистякова и проверить заимку Риггельда. Юльке явно было некогда, и Зислис коротко обрисовал ситуацию на космодроме, ответил на пару общих вопросов, отключился и пошел вслед за Веригиным в город. Хорошо хоть Веригин не успел никуда забуриться, и Зислис встретил его по дороге к Манифесту.

Зислис с Веригиным без толку послонялись по космодрому и аэродрому, заглянули в «Меркурий», где как раз в разгаре был финальный загул местных бандитов и оказавшихся в пределах колпака старателей. В город идти наблюдателям моментально расхотелось и они вернулись на станцию: уж очень интересно было знать чем занимаются чужие на орбите. Тем более, что подавлять космодромную технику чужие почему-то не стали. Даже корабли не тронули – ни грузовики, ни лайнер, ни почтарей.

Суваев вместе со своей семьей пропал в городе, а куда подевался зануда-Бэкхем – ни Зислис, ни Веригин не заметили. Ушел, и все.