Смерть или слава. Чёрная эстафета

М-да. Логично. Если вслед за необъятным гостем притащился крейсер свайгов, значит, жди целый флот. Знаем, читали хроники. Сожжение Рутании, бой в системе Хромой Черепахи… Теперь там только пыль клубится. Много-много лет подряд. И звездные корабли — человеческие по крайней мере — обходят эти районы космоса далеко стороной, предпочитая дать солидный крюк, но не влезть в зону какого-нибудь неведомого излучения.

Юлька разлила вино по высоким бокалам и вдруг спохватилась:

— Кстати! А не послушать ли нам космодром?

Она опрометью метнулась в рабочий отсек и завела трансляцию со своего «бумеранга» на акустику купола.

Я чуть не оглох. Сразу же.

— …цать пять кораблей! Двадцать пять! Это же целый флот, ядри вас всех направо и налево!!!

— Успокойся, Стив, двадцать пять — это еще не флот. У Рутании воевали без малого четыре тысячи.

— Спасибо, успокоил! — не унимался Стив (кстати, я узнал его: американер Стивен Бэкхем, служащий космодрома, редкий, надо сказать, зануда). — Чтоб распылить Волгу, хватит и трех крейсеров!

— Кто это тебе сказал? — насмешливо осведомился незнакомый голос.

— Суваев сказал, — проворчал Стив. — Он у нас спец по свайгам.

— Надо же! — хмыкнул собеседник с неприкрытой иронией. — Спец! Оказывается, у нас есть спецы по чужим?

Тут вклинился кто-то явно из директората:

— Прекратите болтовню на канале!

Голос был брюзгливый и показушно озабоченный.

— С нами пробовал кто-нибудь связаться? Я имею в виду… э-э-э… гостей.

— Нет, — коротко и, кажется, неприязненно ответил Бэкхем. — Кстати, звездолеты директората готовы к старту.

— Отлично. Если будет попытка связаться, немедленно переключать на закрытый канал! По приоритету «экстра».

— Понял, — так же коротко отозвался Бэкхем. — Что нибудь еще, сэр?

— Сэр! Какой я тебе сэр? Дежурь давай и не задавай идиотских вопросов.

Юлька, слушавшая все это с бокалом в руке, тихонько присела на диван.

— Все ясно. Директорат готовится смотаться с Волги. Звездолеты-то их уже под парами, — заявила она убежденно.

— Твой, между прочим, тоже под парами, — заметил я, пригубив вино. Несмотря на ситуацию, я еще был в состоянии получать удовольствие от вина. Прекрасного, надо сказать, вина. «Траминер Офелии», двенадцать спирта, полтора сахара, в меру приглушенный букет полевых трав с легкой примесью тонов меда и подсолнечника.

— Как и твой. — Юлька по обыкновению не осталась в долгу. — На их месте любой бы разводил пары. Любой, у кого имеются мозги, а у директората мозги имеются, можешь не сомневаться. С совестью — да, туго, но не с мозгами.

Тут она права. На все сто. Я вздохнул. И мы стали слушать дальше.

В общем, у Волги, как это водится у чужих, вроде бы из ниоткуда вынырнул небольшой флот. Двадцать четыре крейсера, похожих на исполинские бублики, и еще один бублик, малость вытянутый, эдакий гигантский эллипс. Флагман, превышающий размерами обычные крейсера почти вдвое. Все они рассредоточились вблизи Волги по сложной системе взаимопе-рекрывающихся орбит.

А суперкорабль, появившийся первым, неподвижно висел над моим островком. Кажется, флот свайгов пас именно этого пришельца. Пока пас без единого выстрела — или чем там обмениваются звездолеты чужих в бою?

А потом кто-то вызвал меня по внутреннему каналу. Вызвал терминал «Саргасса». А сделать это возможно было только из моего купола.

Изумление мое переросло всякие пределы, а вместе с изумлением во мне медленно стала закипать злость. Опять гости, ё-мое! Ей-право, надо ставить охранку, да не простую, а с само-наводящимися бластами, чтоб любого чужака сжигали в пепел к чертям собачьим. Без предупреждения. Нечего соваться на частную территорию!

Я настучал на Юлькиной клавиатуре пароль, и на экране возникла хорошо знакомая мне рожа. Некто Плотный, в миру — Феликс Юдин. Бандит и убийца, не заработавший за всю жизнь ни копейки. Он умел только отнимать и убивать. И дружки его — тоже. Меня его банда до сих пор не трогала. Везло, наверное.

— Ты удрал, Сава, — с угрозой сказал Плотный.

Терпеть не могу, когда меня называют Савой.

— От кого?

— Ты удрал, скотина! — Плотный грохнул по пульту рукоятью бласта. — Вместе со своей скорлупкой удрал. Кто тебя предупредил?

Я не успел ответить — Юлька прервала связь. Я вопросительно взглянул на нее.

— Наши корабли, — сказала она с неприкрытой тревогой. — Представь, сколько людей сейчас мечтают убраться с планеты?

Черт возьми! Быстро Юлька соображает. Действительно, сколько? Да сколько есть на Волге — столько и мечтают. А кораблей, как известно, — раз, два, и обчелся.

— Взлетаем, Рома. — Юлька вскочила и заметалась по куполу, что-то собирая. — Помоги мне и бери только жратву.

Она швырнула мне пластиковый пакет-заплечник.

— У тебя как с горючим?

— Почти под завязку, — угрюмо ответил я, приседая у холодильника. — В четверг заправлялся.

— Это хорошо, — сказала Юлька. — А у меня только полдозы.

Я покосился на нее. На что она, черт возьми, намекает? Что придется уходить отсюда своим ходом, на наших скорлупках? А впрочем, что нам останется, если чужие действительно разнесут Волгу на атомы и при этом не тронут нас?