Смерть или слава. Чёрная эстафета

Следующие полчаса мы шарили по округе в поисках каньона (на вездеходе) и наткнулись-таки на него. Не знаю, что подвигло Риггельда дать короткому и широкому карстовому разлому громкое название «каньон». Разлом напоминал царапину. Словно неведомый великан пропахал когтем местные известняки. Длиной — метров под сто. Шириной — около тридцати пяти в центре. По краям — чуточку уже. И совсем рядом — один из давешних холмиков с особенно густым кустарником у подножия.

— Ну и ну! — проворчала Юлька с сомнением. — И как бы я, интересно, сюда садилась, в каньон?

— На гравиприводе разве что… — оценил я. — Крылышки твои только помешали бы.

Юлька вздохнула:

— Это точно…

Чистяков и Фил глядели на нас с уважением. Да, им никогда не приходилось опускать на поверхность Волги звездолеты. А мы с Юлькой говорим об этом, как о чем-то обыденном.

Но все посадки для нее и для меня отныне в прошлом. Потому что чужие лишили нас кораблей.

Я до боли стиснул зубы. Будь проклят тот день, когда я получил депешу от Швеллера!

— Глядите! — прервала мои размышления Юлька. — Чтоб мне! Да вот же он, вход!

Сначала я пялился на ничем не примечательный вертикальный разлом-пещерку, а потом вдруг сообразил, что прямоугольное темное пятнышко под косым карнизом вовсе не тень необычайно правильных очертаний, а входной пульт-терми-налка. Цифровой замок!

В два прыжка я оказался рядом, забыв, что еще недавно опасался переломать ноги. Код, который сообщил мне Риггельд, я прекрасно помнил. И тут же ввел.

Известковая глыба в стене каньона вдруг дрогнула и отъехала на добрый метр, открывая щель-проход. Проход в кубический тамбур-шлюз. Я на такие вдоволь насмотрелся в шахтах астероидов Пояса Ванадия.

Чистяков тут же юркнул в проход, словно таракан в укрытие.

— Э! — запротестовала Юлька. — Корабля у меня, конечно, нету, но хоть вездеход ветками завалить надо? А ну, мужики, за ножи — и вперед, к кустам!

— Резонно! — вздохнул я. — Пошли, Фил…

Американер промямлил:

— А-а-а… Ножа… У меня… А-а-а… Нету…

— Дам я тебе нож, — еще раз вздохнул я. — Только ты меня не режь, ладно?

Фил принял протянутый клинок, повертел в руках и недоверчиво воззрился на меня. Ё-мое, он что, пленником себя считает? А в общем, хрен с ним, не до него…

— Костя! — позвал я. — Хватит сачковать! Кусты ждут!

Вездеход мы погребли под грудой веток довольно быстро.

Теперь казалось, что зеленая поросль в одном месте выбросила продолговатый язык и спустилась с холма на самое дно каньона. Даже красиво получилось, честное слово. Хотя я понимал: листья на срезанных ветках скоро пожухнут, и красота испарится без следа. И маскировка наша обернется своей противоположностью — грудой умирающих кустов рядом с живой зеленью.

Жаль, нет маскировочной сетки, как у запасливого Смагина. Только не буро-зеленой, а желтовато-белесой, под известняк. Тогда бы чистяковский вездеход точно никто не заметил бы.

Управившись, мы с Костей и несколько повеселевшим Филом вернулись к шлюзу и ступили на территорию риггельдов-ского бункера. Внутри он оказался чуть уменьшенной копией стандартного купола волжских старателей. Эдакий пузырь, вплавленный в толщу известняка. Перепонка почти посредине — пол; под полом — коммуникации, жилищная автоматика и батареи. Наверху — мебель и мелкие блага, которые напоминают нам людям, что мы все же цивилизованные существа. Правда, законы у нас все равно волчьи… Почти у всех.

Вот именно — почти. Как жаль, что раса состоит не только из таких, как Юлька, как Костя Чистяков, как Риггельд, Смагин и Шумов, как Мишка Зислис… Но увы — среди людей хватает и уродов вроде тебя, дядя Рома: тех, кто призывает армады чужих кораблей, сначала стреляет и лишь потом думает. Пацанят вот безотцовщиной делает…

Фил, тоже теперь безотцовщина, неохотно вернул мне нож, чем и вывел из короткого ступора. Нож я забрал — чего ради оставлять его всяким проходимцам, которые недавно у меня корабль отобрать пытались? Пусть Фил сам себе оружие добывает, не мальчик. Вон какой здоровенный.

А окончательно меня от размышлений отвлекла Юлька. Меня — от размышлений, а чем были заняты остальные — я и не заметил. Но Юлька отвлекла всех. Даже малолетнего Борю.

— Эй, работнички! — прокричала она. — Как насчет пожрать? А?

Мысль была на редкость здравая — с лица Фила даже сползло привычное выражение крайнего изумления, сменившись живейшей заинтересованностью. Борю тоже уговаривать не пришлось: он без лишних слов взобрался на скамью и деловито обозрел наспех накрытый Юлькой стол.

Молодец, Юлька! Все-то ты успеваешь…

И я расслабился на добрых полчаса. Хлопнул предложенного пива — Юлька ориентировалась в бункере Риггельда достаточно свободно. Наверное, уже бывала здесь. Только Риггельд ее небось привозил сам, вот она дорогу толком и не запомнила.