Смерть или слава. Чёрная эстафета

— Да кто у них на это способен-то? У них же доступ максимум пятнадцать у всех! — не сдавался Фломастер.

— Ну и что — доступ? Самохвалов вполне способен на какую-нибудь пакость. Или этот… как его… Осадчий. И вообще Яна права, — проворчал Суваев. — Лучше присматривать за директоратом. Не похожи они на дураков — видал, что в жилых секторах устроили? Я в какой-то бар вчера зайти пытался — так у меня деньги требовать начали! Пока бармен не узнал, не пускали…

Фломастер только головой покачал.

— Ну ладно, — примирительно сказал Зислис. — А Рома об этом знает?

— Понятия не имею, — ответила Яна. — Именно поэтому я и хотела с ним поговорить.

— Кстати, — оживилась Юлька Отчаянная. — А кто-нибудь знает, зачем мы здесь торчим? Я ожидала, что Ромка начнет выбирать планету вроде Волги…

— А ты бы согласилась добровольно сойти с корабля? — чуть наклонив голову, поинтересовалась Яна. Взгляд у нее сделался снисходительный. Так взрослые на детей смотрят.

Юлька пожала плечами:

— Ну… Не сейчас, наверное.

— Вот именно. Никто с корабля не сойдет. Все хотят на вахты. А Рома чего-то ждет.

— Чужих он ждет, — пояснил Фломастер. — Дома мы дали им по загривку, но значит ли это, что чужие успокоились? Да они сил соберут и снова за нами погонятся.

— И что? — Зислис лениво шевельнул бровями и откинулся в кресле, вопросительно глядя на канонира.

— Что-что, — буркнул Фломастер недовольно. — У капитана спрашивай.

— Мне кажется, — вмешался Суваев, — что Ромка выяснил о корабле что-то очень важное. И теперь просто растерялся. Он не знает, что с новым знанием делать.

— Да что он мог выяснить? Что такого, до чего не смогли бы докопаться мы?

Суваев поднял на Зислиса цепкий взгляд.

— Например, то, на что хватает только капитанского доступа.

Зислис задумался. Слишком все это было сложно.

Он давно утерял первую эйфорию после погружения в сознание корабля и объединенное сознание экипажа. Он понял, что даже в слиянии с кораблем возможности оператора не безграничны, хотя и весьма велики. И еще он стал догадываться, что корабль их чему-то учит. Но чему?

Зислис много бы отдал, чтоб узнать это. Почти все.

Кроме одного: возможности ходить на вахты. Это он бы не отдал ни за какие блага мира.

41. Александр Самохвалов, оператор сервис-систем, инженер-консультант директората, Homo, крейсер Ушедших «Волга»

— Ну, — спросил Шадрин. — И что ты от меня хотел?

Гордяев мрачно наполнил хрустальные стаканы.

— Во-первых, спасибо, что пришел. Во-вторых, есть парочка вопросов.

Шадрин покосился на своих торпед — молчаливых и с виду безучастных.

— Только быстро. У меня мало времени.

Гордяев тоже покосился на шадринских торпед.

— Я могу говорить при них?

— Можешь. Они немые.

— Лучше бы глухие, — проворчал Гордяев. — Впрочем, ладно. Как жизнь, Леонид? Как новое место?

— Хреново, — честно ответил Шадрин. — Пойло — не в радость. На баб и смотреть уже не могу. А эти ублюдки с доступом еще и на вахты не пускают. Жаль, не перекоцали мы их в Новосаратове, пока маза была.

Гордяев многозначительно покивал и решил брать быка за рога. Шадрин не из тех, с кем нужно предварительно полчаса болтать о погоде и ценах на самогон.

— А скажи мне, Леонид… Ты знаешь, как этот землерой стал капитаном?

Шадрин насторожился:

— Тебе-то что?

«Ага, — подумал Самохвалов, настораживаясь. — Похоже, наши братцы-бандиты тоже призадумались о капитанстве… Прав Гордяев. Все-таки прав…»

— Ну. — Гордяев нарочито небрежно зашвырнул в пасть ломтик синтезированной ветчины. — Капитаны — они разные бывают. Был бы свой — глядишь, и вахты бы почаще случались…

Шадрин поиграл желваками на скулах.

— Слушай, Горец, — процедил он с неудовольствием. — Не темни, а? Спрашивай напрямую. Думал ли я с ребятами о смене капитана? Да, думал. Что еще тебя интересует? И что я получу в обмен на информацию?

Гордяев заметно оживился:

— Вот это деловой разговор! А то все эти обнюхивания, ощупывания… Детство, ё-мое.

Шадрин равнодушно поглядел на шефа директората. Белесыми глазами убийцы. Но Гордяев знал, что равнодушие это напускное. Если бы Шадрину было неинтересно, он бы просто ушел. Или вообще не приходил. А раз есть интерес — значит, можно договориться. Всегда можно договориться, почти всегда.

Гордяеву была очень нужна поддержка транспортников.

— Скажи, мы на Волге плохо жили?

Шадрин не ответил. Тогда ответил Гордяев — сам себе:

— По-моему, нормально жили. Ладили. Не цапались. Все были довольны.

— А я и сейчас доволен, — пробурчал Шадрин и могучим глотком опустошил стакан. — Ну и?

И тогда Гордяев поднял забрало.

— Давай сменим капитана.

— Как?

— А как их обыкновенно меняют?

— Не знаю, — беспечно ответил Шадрин. — Еще ни одного не менял.

— А месяц назад? Вы погулять к рубкам ходили? — Гордяев криво улыбался.

— Погулять, йопрст! Славно погуляли, до сих пор вспоминать стыдно. На рога я больше не попру, Горец. Если ты хочешь сесть в капитанское кресло, устраивай это собственными руками.

— Но ведь не даром, а, Шадрон?

— Подробнее.