Смерть императора

– Никто не сочтет высокомерным твое заявление, учитывая блеск множества твоих выдающихся подвигов, – произнес римский трибун заранее заученную фразу.

«Надеюсь, он не заставит меня перечислять его подвиги, – мысленно взмолился Приск. – А то я не ведаю ни одного…»

– Всем известно, что я превосхожу древних царей блеском и множеством выдающихся подвигов, – охотно согласился Пакор, проглотив эту чудовищную ложь легко, как свежую устрицу. – Посему надлежит мне возвратить под свою длань Армению и Месопотамию.

«Так он сам себя уговаривает на союз с Траяном…» – мысленно рассмеялся Приск. Он уже открыл рот, чтобы выдать очередное обещание, исполнение которого было весьма сомнительным, но Пакор продолжил:

– На сердце у меня чувство правды. Никогда ничего не совершал я такого, в чем бы приходилось мне каяться. Посему и Месопотамия, и Армения должны принадлежать мне.

Вот же заладил!

– Траян поддержит все твои притязания, – не моргнув глазом, заверил Приск. – И ты станешь союзником римского Цезаря, как стала им только что Хатра.

– Радуюсь и я этому союзу.

– И будет он вечен… – продолжил Приск. – Римский Цезарь не отказывается от своего слова. Только нерушимость союза может помочь избегнуть несчастий…

– И будет он вечен… – подхватил Пакор.

Приск на миг растерялся. Он был уверен, что Илкауд и Пакор договаривались вовсе не о том, чтобы преданно служить Траяну. Наверняка оба считали, что союз этот временный – лишь до той поры, пока не станут Парфия и Хатра так сильны, что сокрушат Траяна.

– Одного опасаюсь я… – решил спросить в лоб военный трибун. – Не положит ли конец этому союзу какое-нибудь дерзкое восстание против Рима.

– Не будет никакого восстания, – перебил его Пакор. – Это говорю тебе я, царь царей, сопричастник звезд, брат Солнца и Луны. Мы примем власть римского Цезаря и скрепим наш договор письменными обязательствами… – уточнил старик. – Я буду держать подвластные мне владения в жесткой узде. И римский Цезарь увидит, сколь крепка моя власть.

– Непременно, – растерянно пробормотал Приск.

– Тогда, военный трибун Гай Осторий Приск, я жду тебя завтра в тот же час…

– Я приду, Пакор, царь царей, сопричастник звезд, брат Солнца и Луны. И мы скрепим наш союз.

«Как все мы порой бываем слепы, стоит только кому-то пообещать исполнить наши желания, – подумал Приск. – Приходится только удивляться, как мало людей лжет нам беззастенчиво в глаза, чтобы добиться желаемого… Неужели Пакор в самом деле решил стать преданным союзником Рима?»

* * *

Как только Приск и его друзья покинули залу, из боковой двери выскользнул еще один евнух – бабье его лицо было сильно подкрашено, а от шелковых одежд пахло розовым маслом. Он был совсем юн – лет двадцати, не более, но уже завоевал место подле Пакора.

– И ты доверяешь этому человеку, царь царей?! – гневно воскликнул евнух. – Этому римлянину, переодетому хатрийцем. Он пронюхал, что зрение твое ослабло, и решил выдать себя за другого.

– Не имеет значения, – отозвался Пакор. – Он был именно тем, кем был на самом деле, – послом римского Цезаря, который обещал мне царство. Хатриец Илкауд не мог говорить от имени римского Цезаря и давать обещания, но военный трибун, посол, говорил истинным, неподкупным голосом. Сего помощью я верну себе Армению и Месопотамию.

– Какое это имеет значение? – недоуменно передернулся евнух и повысил тонкий голос: – Все равно это только театральная маска. Маска. Которая только изображает преданность. Ты откроешь ворота Селевкии, как обещал римскому Цезарю. Но как только наступит подходящий момент, Эдесса и Хатра, Нисибис и вся Адиабена восстанут. И Селевкия присоединится к ним.

– Римский Цезарь обещал мне Армению и Месопотамию.

– Пока ты нужен Риму, римский Цезарь может многое тебе обещать. А вот мнение Хатры ты не услышал.

– Меня… не касаются дела Хатры. Я получу Армению и Месопотамию. Я хочу Месопотамию!

– Мы говорили о том, что по общему знаку восстанут все земли, захваченные Римом.

– Это ты говорил, но ныне я отказываюсь от безумного плана и иду путем неподкупной справедливости.

– Но как же наш уговор с Хатрой…

– Царь царей, сопричастник звезд ни о чем не уговаривается ни с кем, кроме римского Цезаря!

Евнух отступил…

– Все будет как ты решил, сопричастник звезд…

– Я решил стать братом римскому Цезарю… – проговорил Пакор. – Я увидел, какова цена союза с другими сегодня утром. Амаст служил Хатре и продал меня Хосрову. Отныне Хатра мне не союзник. Когда Армения и Месопотамия станут моими, я сравняюсь по силе с римским Цезарем.

Евнух сокрушенно покачал головой: неужели Пакор сам не слышит, что говорит? Никогда Траян не допустит, чтобы кто-то стал ему равен по силе…

* * *