Смерть императору!

Катон похлопал лошадь, чтобы успокоить ее, и мягко сказал, прежде чем окликнуть: - Собрать наших погибших и подобрать раненых! - Он огляделся.  - Центурион Туберон! Ко мне.

Командир конного контингента вложил меч в ножны и подвел коня.

- Господин?

Не было нужды спрашивать, что случилось, все было слишком ясно. Враг заманил вспомогательную конницу по дороге за поворот в ущелье, где засеки были сброшены поперек пути, и бриттские воины вырвались из укрытий, обрушившись на ничего не подозревающих римлян, и отсекли им пути к отступлению.

Катон тоже вложил свой клинок в ножны и посмотрел на центуриона. - Тебе было приказано не преследовать их в подлесок.

Туберон все еще тяжело дышал от боевого запала, и его лицо раскраснелось.

- Господин, я не преследовал их в деревья. Они бежали по дороге и…

- Не придирайся ко мне! - ​​прервал его Катон. - Мои приказы были достаточно четкими. Никаких рисков. Но ты погнался все равно вперед и угодил в их ловушку.

- Господин, они почти у нас были в руках, - запротестовал Туберон.

- Почти? Не было никакого почти, центурион. Они заманили тебя, и ты почти погиб, попавшись на удочку, как самый зеленый из офицеров. В результате ты потерял несколько человек. - Катон взглянул мимо центуриона туда, где его люди укладывали раненых на обочину пути. Он быстро сосчитал. - Восемь убиты, а другие ранены. Если бы я не среагировал вовремя и не прибыл к тебе на выручку с остальной конницей, то, вероятно, что ты и все твои люди теперь были бы мертвы или взяты в плен. И поверь мне, попадание в плен к ордовикам и их союзникам-друидам часто оказывается худшей участью, чем смерть. Все потому что ты помчался сломя голову.

Взгляд Туберона опустился.  Он хотел ответить, но закрыл рот.

- Собери свою алу и жди, пока пехота догонит.

- Да, господин.

Катон понизил голос и наклонился чуть ближе. - Я предупреждаю своих офицеров только один раз, Туберон, если ты облажаешься так еще раз, тебя заменят. Я не допущу, чтобы люди моей когорты подвергались опасности просто так. Ты понял?

- Да, господин.

- Свободен.

Туберон вернулся к своему знамени и отдал оставшимся людям приказ садиться по коням в колонну по двое, кроме тех, кто помогал раненым добраться обратно в направлении обоза когорты, и нескольких ауксиллариев, пробиравшихся среди поверженного врага, чтобы добить тех, кто еще был жив быстрыми тычками в горло или сердце. Лошади, принадлежащие пострадавшим, были собраны и отданы на попечение двух спешенных ауксиллариев.

Наступило напряженное ожидание, пока всадники ждали, чтобы центурион Галерий и пехота достигли этого участка дороги. С обеих сторон возвышались склоны, покрытые сосновым лесом, и Катон почувствовал, как покалывает затылок. Он искал любые признаки движения на случай, если противник решит возобновить атаку. Но все было тихо, если не считать шарканья и фырканья лошадей. Люди тревожно переглядывались, держа щиты наготове, а правые руки покоились на эфесах мечей, чтобы без промедления обнажить оружие, как только будет отдан приказ.

Наконец они услышали топот калиг по дороге, и из-за поворота появился Галерий, прижавший щит к телу и ведущий за собой шесть центурий римских ауксиллариев к недавнему полю боя. Он остановился, когда Катон подскакал ему навстречу.

- Первая кровь за врагом, - прокомментировал он, увидев мертвых ауксиллариев на обочине дороги.

- Ответных почестей было предостаточно. - Катон указал на вражеские тела, все еще лежащие на дороге. - Но они преподнесли нам неприятный сюрприз. Надеюсь, Туберон и его люди усвоили урок. Мы на вражеской территории сейчас. Они знают эту землю и знают, как лучше сражаться с легионами. Мы можем ожидать того, что они снова попытаются устроить такие засады, и солдатам и офицерам этой когорты придется проявлять больше осторожности, если мы хотим избежать ошибок. Восьмая Иллирийская должна быть одной из лучших когорт в армии. Я не сомневаюсь в храбрости парней, но храбрость, не закаленная дисциплиной и осторожностью, опасна. Особенно, когда мы выступаем против воинов этих гор. Людям, которые борятся за свою свободу, почти нечего терять. Мне нужно, чтобы ты и остальные офицеры это поняли.

Галерий склонил голову. - Да, господин. Я прослежу, чтобы эта мысль распространилась далее по командной цепочке.

- Очень хорошо. - Катону не хотелось читать эту краткую лекцию своему старшему центуриону, но это было важно, чтобы его послание и аргументация, стоящая за ним, дошли до самых низших рангов.