Смерть императору!

«Вилла находилась в километрах пятидесяти от Камулодунума; день пути, максимум два пешком. Если они были задержаны делами, люди должны были уже вернуться задолго до его прибытия. Учитывая, что он услышал от Перноката, возможно, они уже были мертвы вместе с Фаустинием и его семьей. Первые римляне, заплатившие за злодеяния, совершенные против Боудикки и ее дочерей. Был небольшой шанс, что есть и другое, более невинное объяснение задержке их возвращения. Как знал Макрон, старые легионеры любили разделить кувшин или два вина, предаваясь воспоминаниям о своей службе в армии. Возможно, они все еще были на вилле, наслаждаясь гостеприимством Фаустиния», — размышлял Макрон.

— Что ты собираешься делать? — спросила Петронелла. — Что я должна сказать им? Ты собираешься отправить кого-то из ветеранов искать наших людей?

— Нет, — твердо ответил Макрон. — Существует множество причин, по которым они могли задержаться с возвращением. Если бы были серьезные проблемы, мы бы только потратили впустую жизни тех, кто был отправлен на их поиски. А мне понадобится каждый боеспособный мужчина, чтобы защитить колонию.

— У нас какие-то проблемы? — Петронелла взяла его за руку. — Что тебе сказал Пернокат?

Макрон сообщил подробности, и она слушала с растущим беспокойством. Когда он закончил, она спросила: — Ты действительно думаешь, что ицены нападут на нас?

— Боюсь, что да.

— Что ты скажешь женам этих троих мужчин?

— Я скажу, что кого-то послали, чтобы найти их и доложить мне.

Ее бровь нахмурилась. — Но я думала, ты сказал, что не собираешься никого посылать.

— Никого из ветеранов, если быть точным. Они слишком стары и неопытны для такой работы, которую будет необходимо проделать. Нет. Я пошлю человека, обладающего именно теми навыками, которые нужны для этой работы.

ГЛАВА XXVII

Когда он ехал к границе, которая разделяла земли триновантов и иценов, Аполлоний обдумывал миссию, в которую он ввязался. Макрону даже не пришлось убеждать его заняться этим вопросом. Несомненно, это было опасно, но шпиону надоело трудиться над завершением строительства обороны колонии. Он не возражал против тяжелых физических лишений и дискомфорта. Он давно привык к такого рода путешествиям. Чего он не выносил, так это скуки. Суета повторяющейся работы. Это и было причиной того, почему он выбрал свое призвание.

Шпионаж был тем, что соответствовало его особым интересам и навыкам. Он жил, чтобы учиться. Не просто для того, чтобы предоставлять разведывательные данные своим заказчикам — это было лишь верхушкой. Он страстно читал философию, историю, поэзию и даже работы, подробно описывающие принципы математики и природу мира. Он посвятил себя изучению стольких языков, сколько позволил ему его опыт путешествий. Что же о его особых навыках, мало кто владел оружием так же хорошо, как он. Аполлоний мог стрелять из лука с безошибочной точностью парфянина. Он мог владеть мечами и кинжалами и метать ножи, как любой гладиатор на арене, и он мог попасть в голову кролику из пращи, выстрелив с пятидесяти шагов.

Что касается более темных навыков шпионажа, то он овладел искусством шифрования сообщений, которые не могли быть расшифрованы его врагами. Он знал, как убивать людей так, чтобы никто никогда не заподозрил, что это было убийство. Он знал, как убить их таким образом, чтобы стало ясно, что это было дело рук убийцы, но оставалось непонятным, как тот пробрался к жертве. Он научился допрашивать и пытать людей так, чтобы заставить их раскрыть всю информацию, которую он считал важной. Он был непревзойденным шпионом своего времени, и именно поэтому его услуги были столь востребованы, и его часто искали для работы самые влиятельные фигуры в римском обществе.

Однако в последнее время его интерес к обучению принял другое направление. Он устал от неряшливых нравов своих хозяев и задавался вопросом, возможно ли, чтобы человек с принципами мог подняться до высот римского общества, не ставя под угрозу свою честь. Все это было очень хорошо, когда кто-то рассуждал о высоких идеалах Платона и Аристотеля, но философия — это одно, а практика — совсем другое, как научил его горький опыт. И поэтому он был заинтригован, когда он столкнулся с Катоном и Макроном во время миссии на восточной границе Империи.

Катон явно был человеком на подъеме, пройдя путь от сомнительного происхождения до звания префекта римской армии в необычайно молодом возрасте. Если бы он прожил достаточно долго, он мог бы стать командиром легионов в Египте, высшая должность, доступная человеку, не рожденному среди римской аристократии. В качестве альтернативы он мог бы однажды быть назначен командующим преторианской гвардии.